— На этот раз, — добавил Масгрейв, — Корбетта вполне можно было упечь за сексуальное домогательство.
— Помню, — сказала Делорм. — Я тогда подумала, что это забавно.
Дайсон бросил на нее свирепый взгляд.
Масгрейв заворочался в кресле, подтверждая гипотезу, что материки движутся.
— Вы получили факты. Выводы делайте сами. Есть у вас вопросы?
— Только один, — ответила Делорм. — Что вы имеете в виду под «достоверными сведениями»?
Единственный раз за ночь шеф рассмеялся. Но на лицах остальных не появилось ни тени улыбки.
Теперь, два месяца спустя, Делорм в своем кабинете в спецрасследованиях кормила бумагоуничтожитель документами и без особого оптимизма надеялась, что ее новый партнер будет ей доверять. Неся к сжигателю корзину обрезков, она увидела, что Кардинал надевает куртку.
— Я могу чем-то помочь? — спросила она.
— Да нет. Мы установили личность по зубам. Еду сообщить Дороти Пайн.
— Не хочешь, чтобы я поехала? Точно?
— Не надо, спасибо. До скорого.
Обалдеть, пробормотала Делорм, опустошая корзину. Он понятия не имеет, что я его проверяю, и все равно не желает, чтобы мы были партнерами по расследованию. Великолепное начало.
6
Чтобы добраться до резервации Чиппева, надо ехать по Мэйн-стрит на запад, мимо железнодорожных путей, и на пересечении с Семнадцатым шоссе свернуть налево сразу после дома Матери святого Иосифа (раньше тут была католическая школа для девочек, а теперь — приют монахинь, ушедших на покой). Никаких указателей «Резервация Чиппева», никаких ворот: индейцы оджибва перенесли столько страданий от белого человека, что запирать перед ним дверь было бы бессмысленно.
Кардинал часто думал, что самое любопытное при въезде в резервацию — то, что невозможно понять, ты уже на ее территории или еще нет. Здесь выросла одна из его первых подружек, и даже в те времена он вряд ли мог бы счесть резервацию обособленной территорией. Сборные домики, обшарпанные машины на улицах, дворняги, бегающие друг за другом по сугробам, — все это можно наблюдать в любом месте Канады, где живут люди с доходом ниже среднего. Да, конечно, охраной порядка здесь теперь ведал ПДПО, но это изменение не увидишь глазом. Единственное зримое отличие от других районов Алгонкин-Бей состояло в том, что тут было полно индейцев, которые обычно существуют в канадском обществе (или, вернее, бок о бок с ним) молчаливо и невидимо, как призраки.
Народ-тень, подумал Кардинал. Мы не знаем даже, тут они или нет. Он остановился метрах в ста после поворота и теперь, пользуясь солнечной погодой (было минус десять — вполне по сезону), шел пешком вместе с Джерри Коммандой по обочине дороги к сверкающему побелкой бунгало.
Джерри не был сегодня запакован в толстую куртку с капюшоном и выглядел весьма тощим, даже хилым. Но сложение обманчиво: он четырежды становился чемпионом провинции по кикбоксингу. Трудно было понять, как ему это удается, но самый отпетый бандит, вздумавший сопротивляться Джерри, неизменно оказывался в горизонтальном положении, издавая громкие жалобные стоны.
Кардинал никогда не работал с ним в паре, но вот Маклеод работал — и заявлял, что, живи они двумя веками раньше, он забыл бы про собственных предков и с радостью сражался на стороне Джерри против белых. Когда Джерри от них уходил, сотрудники устроили в его честь грандиозную вечеринку, но сам он на нее не явился, потому что не любил суеты и громких изъявлений чувств. Перейдя в ПДПО, он мог бы выбрать себе любой городок или поселок из подведомственных департаменту, но попросился служить исключительно в резервациях. Он получал то же жалованье, что и сотрудники муниципальной полиции, но — за это он яростно бился — его освободили от подоходного налога.
Накануне вечером Джерри вызвал у него раздражение, сделав вид, будто не знал, что Кардинал отстранен от расследований убийств. У Джерри было странноватое чувство юмора. Да еще и обезоруживающая привычка (вероятно, плод бесчисленных часов, проведенных на допросах подозреваемых, которых надо было уличить во лжи) — резко менять тему беседы. Сейчас он так и сделал, спросив о Кэтрин.
Кардинал ответил, что у Кэтрин все отлично, — тоном, показывающим, что лучше бы им обсудить что-нибудь другое.
— А как насчет Делорм? — полюбопытствовал Джерри. — Как ты с ней ладишь? Иногда она очень достает.
Кардинал ответил, что с Делорм у него тоже все отлично.
— У нее классная фигурка, глаз не оторвешь.
Кардиналу неловко было в этом себе признаться, но ему тоже так казалось. Когда привлекательная женщина работает где-то в спецрасследованиях — ничего страшного: у нее отдельный кабинет, она ведет дела, не имеющие ничего общего с твоими. Но когда вы с ней партнеры по службе…
— Лиз — хорошая женщина, — продолжал Джерри. — И следователь она хороший. Нужна храбрость, чтобы вот так припереть мэра к стенке. Я бы сдрейфил. Но я знаю, она устала от чистенькой работы. — Он помахал старику с собакой, переходившему улицу. — Конечно, может, она и за тобой заодно следит.
— Спасибо, Джерри. Это как раз то, что я хотел услышать.
— Новые фонари-то у нас работают. — Джерри жестом охватил фонари. — Увидишь, как тут станет уютно.
— И все покрасили, я гляжу.
— Мой летний проект, — кивнул Джерри. — Каждый подросток, которого я заставал за пьянкой, должен был полностью выкрасить один дом. Причем в белый цвет, это неприятнее всего. Пробовал когда- нибудь летом побелить дом?
— Нет.
— Глаза при этом дико режет. Ребята меня теперь ненавидят, но мне плевать.
Разумеется, у них не было к нему ненависти. Трое темноглазых мальчишек с коньками и хоккейными клюшками следовали за ними с тех пор, как Джерри вышел из своего дома. Один из них кинул снежок и попал Кардиналу в руку. Перчаток не было, но он, слепив снежок, нанес ответный удар и сильно промазал. За последние лет десять он не бросал ничего, кроме разве что гневных упреков. Последовала перестрелка, в ходе которой Джерри безропотно вынес два попадания в свою костлявую грудь.
— Десять против одного, что этот мальчишка — твой родственник, — предположил Кардинал. — Смышленая бестия.
— Племянник. И симпатяга — в дядюшку.
Джерри Комманда и правда был симпатяга. Шестьдесят три килограмма обаяния.
Ребята болтали на языке оджибва. Кардинал, не будучи знатоком языков, не понимал ни слова.
— Что они говорят?
— Говорят — походочка-то как у фараона, а снежки бросает, как девчонка: может, он голубой?
— Как мило.
— А мой племянник: «Видать, он арестует Джерри за кражу этой чертовой краски». — Джерри продолжал монотонно переводить. — «Это тот самый легавый, который тут околачивался осенью. Придурок, не смог найти Кэти Пайн».
— Джерри, ты зарыл свой талант в землю. Тебе бы в переговорах на высшем уровне участвовать.
Чуть позже ему вдруг пришло в голову, что Джерри, может, вовсе и не думал ничего переводить: это было бы вполне в его манере.
Они обошли новенький сверкающий пикап и приблизились к дому Пайнов.
— Я неплохо знаю Дороти Пайн. Хочешь, пойду с тобой?
Кардинал покачал головой:
— Может, заглянешь к ним позже.
