следует выспаться.
На следующее утро Таня снова была на своем месте в зале для совещаний. На этот раз Макс действительно привел с собой собаку – если этого пса можно было так назвать. Размерами Гарри был ближе к небольшой лошади, но вел он себя вполне пристойно: устроился в углу и положил огромную голову на лапы. Гарри был настолько хорошо воспитан, что, после того как проходил шок при первом знакомстве с ним, все попросту забывали о его присутствии. Его никто не замечал до тех пор, пока в комнате не появилась еда. Тогда Гарри насторожился, громко заскулил и принялся обильно пускать слюни. Макс угостил его, и остальные тоже надавали псу кусочки со своих тарелок, а потом Гарри, довольный, снова улегся и заснул. Гарри был необыкновенно вежливым псом. В середине совещания Таня сказала Максу об этом.
– Гарри вообще-то мой товарищ по жизни, а не собака, – с улыбкой сказал Макс. – Он когда-то удачно снялся в рекламе. Я вложил заработанные им деньги на фондовой бирже, и Гарри получил приличную прибыль. Так что мы с ним на равных делим жилище, и он вносит свою часть квартплаты. Он мне как сын.
Обсуждение сценария было долгим и бурным. Дуглас с помощью Макса умело вел его. Таню очень удивило, как много замечаний сделали актеры. Некоторые из них были точны и шли на пользу делу, другие были беспорядочны и неуместны, но в основном всем актерам нашлось что сказать, и всем что-то хотелось изменить. Наибольшей проблемой оказались диалоги, которые «были не в их духе», «звучали как-то не так». Над ними потом в основном и работала Таня, изыскивая способ выразить те же мысли и чувства иначе, чтобы актеры восприняли и передали их достоверно и в то же время очень лично. Процесс был длинный и утомительный, и Дуглас не раз начинал раздражаться и злиться на всех. Он, похоже, был нервозен и опять начал спорить с Таней из-за очередной сцены с участием той же героини, по поводу которой они уже сражались накануне.
– О господи, Таня, – крикнул на нее Дуглас, – прекратите защищать эту суку! Просто переделайте ее линию в сценарии.
Таня была поражена. В зале на некоторое время воцарилось молчание. Макс ободряюще подмигнул Тане. Он видел, что слова Дугласа уязвили ее.
После совещания Дуглас остановился поговорить с Таней, пока актеры выходили из зала. Было почти шесть вечера, они просидели практически целый рабочий день. Но в отличие от вчерашнего в зал на протяжении всего дня то и дело ввозили тележки с едой. Таня вспомнила слова Макса. В четыре часа привезли булочки, взбитые сливки и клубнику, а суши и тофу подавали весь день в огромных количествах.
После обсуждения все актеры отправились в спортзал или на занятия со своими тренерами. Тане же хотелось лишь одного – добраться до своего бунгало, лечь и накрыться с головой одеялом. Она вымоталась до предела, поскольку ей весь день приходилось сосредотачиваться на всем, что говорилось, попутно вносить правку в сценарий и делать пометки для будущих изменений.
– Простите мою резкость, – невозмутимо произнес Дуглас. Он был спокоен и улыбался Тане, словно ничего не произошло, но Таня чувствовала себя так, словно ее сбил автобус, и Дуглас это видел. – Эти совещания с актерами всегда выводят меня из равновесия. Они придираются к каждому слову и каждой детали и беспокоятся о том, как это будет звучать. В их контрактах записано, что они могут предлагать поправки к сценарию, и они считают свою работу невыполненной, если не попросят вас переписать каждую сцену с их участием. Иногда мне хочется всех их удавить. Эти обсуждения с актерами длятся целую вечность. Ну, как бы то ни было, извините, что вы попали под горячую руку.
– Я понимаю, – кивнула Таня, не поднимая глаз на Дугласа. – Я тоже устала. Деталей множество, а я пытаюсь сохранить целостность сценария и при этом сделать так, чтобы все были довольны.
Это всегда было нелегко, и уж это Дуглас прекрасно знал. Он проходил это сотни раз, с десятками сценариев.
– Я поработала с персонажем, которого вы так невзлюбили. Полагаю, я еще не решила проблему, но честно пытаюсь. Думаю, загвоздка в том, что мне она не показалась настолько омерзительной. Я вижу все ее чувства, все тайные мысли и намерения, потому мне кажется, что она отнюдь не такая зануда, какой выглядит на первый взгляд. Возможно, я идентифицирую ее с собой, и я такая же нудная, как и она, – с улыбкой сказала Таня. Дуглас лишь покачал головой. Таня была рада, что он перестал давить на нее. Таня никогда не умела работать под прессом. Такой тон, как сейчас, был гораздо более эффективен.
– Да какая вы зануда, Таня?! Вы кто угодно, но только не зануда, и, уверен, сами знаете об этом.
– Я нудная, скучная домохозяйка из провинции, – не уступала Таня.
– Расскажите об этом кому-нибудь другому. Например, Хелен Келлер. Вся эта бодяга насчет домохозяйки – это то ли игра, то ли маска, – я пока не разобрался, что именно. Но одно я знаю наверняка: будь вы такой, как говорите, вас бы здесь не было. Ни единой минуты.
– Я – домохозяйка, которую моя семья благословила на написание сценария, – предприняла еще одну попытку Таня.
Но убедить Дугласа ей не удалось.
– Глупости! Ничего подобного! Не знаю, кого вы пытаетесь обмануть, но меня вы точно не обманете. Вы – утонченная женщина, ироничная, умная. Держать вас на роли домохозяйки в этом вашем Марине все равно что отправить инопланетянина работать в «Макдоналдс». Инопланетяне, конечно, способны справиться с этой работой, но зачем тратить ум и знания впустую?
– Я трачу ум и свои способности не впустую, а на моих детей.
Тане очень хотелось раз и навсегда дать понять Уэйну, что он принимает ее за кого-то другого. Ее злили и тревожили его слова. Таня была именно той, за кого себя выдавала и кем выглядела, и нисколько этого не стеснялась. Ей нравилась роль матери и домохозяйки – всегда нравилась. Ей нравилось также и писать – сейчас нравилось в особенности, – и она гордилась тем, как это у нее получается. Она ни при каких обстоятельствах не желала превращаться в голливудский персонаж, а Дуглас упорно пытался убедить ее в том, что она принадлежит именно Голливуду, а вовсе не Россу. Таня не собиралась строить здесь свою карьеру. Ее скромные амбиции уже были удовлетворены – ее пригласили в Голливуд. Она знала, что не станет больше этим заниматься – довольно и одного раза. Потом она вернется домой и останется там. Она так решила.
– Обстоятельства изменились, Таня, нравится вам это или нет. Вы не сможете вернуться обратно. Вы пробыли здесь всего неделю, но уже не принадлежите своему Россу. Вы покинули свою среду обитания еще до того, как приехали сюда. В тот день, когда вы приняли решение работать над этим фильмом, все было кончено. Жребий брошен.
