их примут, они сами пробуждались к жизни. Таня взглянула на Филлипа, и ей показалось, что она больше не властна над своей судьбой.
Филлип поцеловал ее еще раз и ушел, а Таня всю ночь лежала без сна, рядом со спящей Изабеллой. Она смотрела на спящую девочку и думала о Филлипе. Что за странная судьба свела всех их вместе? И зачем, если им суждено будет потерять друг друга? Тане не хотелось снова влюбляться в человека, с которым она не могла быть рядом, и не хотелось снова терять любимого. Им предстояло расстаться через три недели. И все же, как теперь осознала Таня, она влюбилась в Филлипа или любила его все это время. И не только его, но и его детей. Но она никак не могла уехать с ним и поселиться в Англии. Должен быть какой-то другой выход, нужно только найти его. Если так суждено, сказала себе Таня, то они найдут решение. Если же нет – то, значит, не судьба. Надо лишь, чтобы им хватило мужества и решимости отыскать это решение. И еще больше смелости им потребуется, чтобы снова довериться жизни.
Глава 25
Последний этап их путешествия по Южной Калифорнии был для Филлипа и Тани волнующим и незабываемым. Они почти непрестанно посматривали друг на друга поверх голов детей и глупо улыбались. В этом путешествии было нечто волшебное. Нечто, что было у них всегда, а они о том даже не знали. Но теперь оно вырвалось на волю, и сопротивляться ему было невозможно – да никто из них и не хотел этого. И теперь нельзя было ни загнать обратно, ни скрыть то, что они обнаружили в себе и в чем в конце концов сознались. И это ослепляло их, словно яркий солнечный свет.
Они подолгу бродили по пляжу в Сан-Диего, шагая за детьми и глядя, как те бегают по прибою, и собирали для них ракушки.
– Я люблю тебя, Таня, – произнес Филлип. Таня и не думала, что когда-нибудь услышит эти слова от мужчины, да и не хотела этого больше.
– И я тебя люблю.
Но Таня не представляла, что теперь делать. Они оба размышляли об этом во время долгого пути домой, каждый про себя.
Молли и Мэган, похоже, не заметили перемены, происшедшей за время этой поездки. Джейсон приехал домой, и они все вместе отправились на озеро Тахо. Лишь там старшие дети начали осознавать, что в отношениях их матери и Филлипа что-то изменилось. До того они были уверены, что Таню и Филлипа объединяет лишь работа. Филлип им нравился, хотя сложившаяся ситуация казалась сложной даже им. Через две недели Филлипу предстояло возвращаться с детьми в Англию. Как-то вечером Филлип снова спросил у Тани, поедет ли она с ним в Англию, а Таня снова сказала, что не может. Она сказала, что ее дети и ее жизнь здесь.
– Я не могу оставить моих детей.
А Филлип не мог остаться в США. Его разрешение не работу распространялось лишь на этот фильм, и его действие уже закончилось. Он должен был уехать. Вскоре их должны были разделить шесть тысяч миль. Это казалось им обоим жестоким испытанием.
А потом, когда Молли оживленно заговорила о том, что хочет провести семестр во Флоренции, Филлип и Таня красноречиво переглянулись. У них одновременно возникла одна и та же идея. Филлип подождал, когда дети отправятся спать, и обратился к Тане с вопросом. Но Таня знала, что он скажет, еще до того, как Филлип открыл рот.
– А ты не хотела бы пожить со мной годик в Италии, пока мы не решим, что делать?
Кому-то из них, а может быть, им обоим, пришлось бы подняться с места, но пока рано было принимать подобное решение. Они успели узнать друг друга за шесть месяцев совместной работы, но все же кардинально менять свою жизнь еще не были готовы. И не знали, сумели ли забыть то, что хотели забыть.
– Мои ребята приедут домой только на День благодарения, – вслух рассуждала Таня. – В сентябре, когда они уедут учиться, я смогу поехать в Англию и побыть с вами пару месяцев. Может, мы сможем подыскать дом где-нибудь неподалеку от Флоренции. Если Молли все-таки поедет туда учиться на второй семестр, после Рождества, мы сможем часто видеться. Она даже может жить вместе с нами. А может, Мэган тоже захочет приехать к нам?
Джейсона не тянуло ехать учиться в Европу, но он был куда более самостоятелен, чем сестры. Он мог приехать к ним на каникулы.
– Филлип, а ты с детьми сможешь приехать туда на Рождество?
– Думаю, вполне. У меня будет такая возможность. Филлип оживился – они вместе искали выход.
Казалось, будто они складывают мозаику из кусочков. И когда кусочки неба и деревьев, несколько дней назад никак не желавшие занять свое место, вдруг начинали совмещаться друг с другом, это несказанно радовало Таню и Филлипа.
– Если ты приедешь в Англию в сентябре и останешься до Дня благодарения и мы съездим в Италию и подыщем там дом, тогда я смогу приехать к тебе на День благодарения и на Рождество. А в январе, когда Молли начнет учиться в Италии, мы поедем туда. И побудем там до лета, а может, и до конца года, если нам там понравится. Прямо какое-то лоскутное одеяло получается. Но мне кажется, может получиться неплохо. В результате у нас будет год, чтобы во всем разобраться. За это время мы поймем, чего хотим. Правда?
Филлип робко взглянул на Таню. Та рассмеялась.
– Думаю, за следующий год мы все сможем уладить, если захотим. Возможно, мы решим сделать вместе еще один фильм, за следующий год много чего может произойти, Филлип. С нами произошло нечто очень важное: мы влюбились и позволили себе признаться в том, что произошло еще несколько месяцев назад, когда мы были поглощены работой. Теперь же нам нужно решить, как нам построить свою жизнь дальше.
Им нужно было решить еще несколько моментов: например, отыскать дом в Италии, решить, как навещать Мэган в Санта-Барбаре, если она не захочет поехать на семестр в Европу вместе с Молли. Решение было не идеальным, но вполне работающим. А кто знает, что может считаться идеальным, и вообще может ли быть идеальной сама жизнь?! А вдруг им удастся сделать все в жизни так, как хотелось сейчас? Нет никаких гарантий, что их минуют испытания или несчастья, но если они будут плечом к плечу, возможно, они и справятся. Нет ничего такого, чего не могли бы преодолеть любовь, терпение и мужество, особенно если усилия будут прикладывать обе стороны. Филлип обнял Таню и привлек к себе. Таню затопила теплая волна, как всегда в его объятиях.
