Она подошла к нему, нагнулась и положила руки ему на колени.
– Пожалуйста, Чип, – сказала она, – я не должна говорить так, пока ты еще в таком состоянии, но, пожалуйста, поверь мне. Поверь нам. Мы не больны, мы здоровы. Это весь мир со всей этой химией, эффективностью, смирением, желанием помочь. Сделай то, что мы тебе говорим. Стань здоровым. Пожалуйста, Чип.
Ее серьезность тронула его. Он попробовал разглядеть ее лицо.
– Почему это для тебя так важно? – спросил он. Ее руки у него на коленях были маленькие и теплые, и он ощутил импульс потрогать их, накрыть своей рукой. Смутно он разглядел ее глаза, большие и немного необычного разреза, необыкновенные и прекрасные.
– Нас так мало, – сказала она, – и я думаю что, может быть, если бы нас было больше, мы смогли бы что-нибудь сделать, как-нибудь выбраться отсюда и жить самостоятельно.
– Как неизлечимые, – сказал Чип.
– Так нас научили их называть, – отозвалась Лайлак. – Может быть, они на самом деле были непобедимые, неотравляемые.
Он посмотрел на нее, пытаясь получше разглядеть лицо.
– У нас есть капсулы, – сказала она, – которые замедлят твои рефлексы и понизят кровяное давление, и в твоей крови появятся такие вещества, которые заставят врачей подумать, что твои лечения слишком сильные. Если ты проглотишь эти капсулы завтра утром, до прихода твоего советчика, и если будешь вести себя в медицентре так, как мы тебе скажем, и отвечать на определенные вопросы так, как мы скажем – тогда завтра ты сделаешь второй шаг и будешь здоров.
– И несчастлив, – сказал Чип.
– Да, – ответила Лайлак, с улыбкой в голосе, – несчастлив, тоже, но не так сильно, как я сказала. Меня иногда заносит.
– Каждые пять минут, – добавил Кинг. Она убрала руки с колен Чипа и поднялась.
– Ну что? – спросила она.
Он хотел ответить ей «да», но в то же время ему хотелось сказать «нет».
– Дайте мне посмотреть на капсулы, – сказал он. Кинг, выступив вперед, произнес:
– Ты увидишь их после того, как мы уйдем. Они здесь, – он вложил в руку Чипа маленькую гладкую коробочку, – красную надо принять сегодня вечером, а остальные две – завтра утром, как только проснешься.
– Откуда они у вас?
– Один из группы работает в медицентре.
– Решайся, – сказала Лайлак. – Ты хочешь услышать, что тебе надо говорить и делать?
Чип потряс коробочку, но в ней ничего не загремело. Он смотрел на две смутных фигуры перед собой. Он кивнул.
– Хорошо, – сказал он.
Они стали рассказывать ему все, что нужно. Лайлак села на кровать рядом с ним, Кинг – на отодвинутый от письменного стола стул. Они научили его напрячь мускулы перед анализом обмена веществ и смотреть поверх объектива во время проверки глазного дна. Они сказали ему, что нужно ответить доктору, который будет им заниматься, и старшему советчику, который будет его расспрашивать. Они предупредили, каким тестам его могут подвергнуть: неожиданный шум сзади; или оставят одного, но будут наблюдать за ним, а записи доктора останутся лежать рядом на столе. В основном говорила Лайлак. Два раза она дотронулась до него, один раз до ноги, ( один раз до предплечья, а однажды, когда ее рука лежала рядом с ним, он погладил ее, провел по ней своей рукой. Ее рука отодвинулась таким движением, которое могло начаться еще до прикосновения.
– Это страшно важно, – сказал Кинг.
– Извините, что важно?
– Не надо совсем не обращать на него внимания, – сказал Кинг. – На отчет.
– Заметь его, – сказала Лайлак. – Посмотри на него, а потом веди себя так, как будто не стоит утруждаться брать этот отчет и читать его. Как будто тебе достаточно все равно – так или эдак.
Когда они закончили, было уже поздно; последний сигнал прозвучал полчаса назад.
– Лучше нам выйти поодиночке, – сказал Кинг. – Ты иди первой. Подожди на углу.
Лайлак поднялась на ноги, и Чип тоже встал. Ее рука нашла его руку.
– Я знаю, ты все сделаешь как надо, Чип, – сказала она.
– Я попробую, – сказал он. – Спасибо, что вы пришли.
– Пожалуйста, – ответили они и пошли к двери. Чип подумал, что увидит ее в свете холла, когда она будет выходить, но Кинг встал в дверном проеме, и дверь закрылась.
Несколько секунд они стояли друг перед другом, молча.
– Не забудь, – сказал Кинг, – красная капсула – сейчас, другие две – когда проснешься.
– Да, хорошо, – сказал Чип, нащупывая в кармане коробочку.
– У тебя не должно быть никаких затруднений.
– Я не знаю, так много надо запомнить. Они опять замолчали.
– Большое спасибо, Кинг, – сказал Чип, протягивая в темноте руку.
– Ты везучий человек, – сказал Кинг. – Снежинка очень страстная женщина. Вы с ней прекрасно проведете много времени. Чип не понял, почему он это сказал.
– Надеюсь, – ответил он, – трудно поверить, что может быть больше одного оргазма в неделю.
– Что нам нужно теперь сделать, – сказал Кинг, – так это найти мужчину для Спэрроу. Тогда у всех кто- то будет. Так лучше. Четыре пары. Никакого напряжения.
Чип опустил руку. Он вдруг понял, что Кинг велит ему держаться подальше от Лайлак, назначает, кто кому принадлежит, и велит ему подчиняться этому разделению. Видел ли Кинг, как он потрогал руку Лайлак?
– Теперь я пойду, – сказал Кинг, – отвернись, пожалуйста.
Чип отвернулся и услышал, как Кинг двинулся к двери. Комната слабо осветилась светом из коридора, по полосе света пробежала тень, и все исчезло, когда дверь закрылась.
Чип обернулся. Как странно думать о том, что кто-то так особенно любит другого члена, что хочет, чтобы никто до него не дотрагивался! Станет ли он таким же, если его лечения ослабят? В это – как и во многое другое – трудно было поверить.
Он подошел к выключателю и, дотронувшись, понял, чем он заклеен: полоской ленты, под которой было что-то плоское и квадратное. Он отодрал ленту и нажал на кнопку. Он зажмурился от засверкавшего потолка.
Когда он снова стал видеть, он посмотрел на ленту, она была телесного цвета, с приставшим кусочком синего картона.
Он выбросил ленту в мусоропровод и вынул из кармана коробочку. Она была из белого пластика с откидывающейся крышкой. Чип открыл ее. Внутри на вате лежала красная капсула, белая, и еще одна, наполовину белая, наполовину желтая.
Чип взял коробочку с собой в ванную и включил свет.
Поставив коробочку на край раковины, он открыл воду, вынул из углубления чашку и наполнил ее. Затем выключил воду.
Он начал думать, но прежде, чем серьезно задуматься, он вынул красную капсулу, положил ее как можно дальше на язык и выпил воду.
Им занимались целых два врача, вместо одного. Они водили его, одетого в бледно-синий халат, из одного кабинета в другой, совещались с осматривающими его врачами, совещались между собой и делали пометки и записи на бланке медицинского отчета, передавая его друг другу. Один из врачей была женщина лет за сорок, вторым – мужчина тридцати с чем-то лет. Женщина иногда обнимала Чипа за плечи во время ходьбы, улыбалась и называла его «младший брат». Мужчина смотрел на него бесстрастно, его глаза были меньше обычного размера, и, к тому же, слишком близко посажены. На щеке у него был свежий шрам, от виска до угла рта. Врач не отрывал глаз от Чипа – кроме тех моментов, когда смотрел на бланк отчета.
Даже совещаясь с другими врачами он смотрел на него. Когда все трое входили в очередной кабинет, – врач обычно входил следом за Чипом и улыбающейся женщиной-врачом. Чип думал, что он устроит какой-
