обернулся и ударом кулака в лицо свалил его с ног.
«Это он!» «Вот он!», «Помогите ему!» «Остановите его!» – разом закричали все члены.
Чип добежал до двери, и ударом кулака отшвырнул одного члена, загородившего дорогу, но другой схватил его за руку, повторяя в самое ухо: подоспели и прочие преследователи, повисли на Чипе со всех сторон.
– Мы ищем Ли РМ, – произнес на этот раз – мужской голос из репродуктора.
– Он может повести себя агрессивно. Когда мы найдем его, мы не должны бояться. Он нуждается в нашей помощи и в нашем сочувствии.
– Отпустите меня! – закричал Чип, пытаясь вырваться из рук, крепко державших его.
– Помогите ему! – в ответ закричали члены. – Несите его в лечебный кабинет! Помогите ему!
– Оставьте меня! – умолял Чип. – Я не хочу, чтобы мне помогали! Оставьте меня в покое, братоненавистники!
Его тащили вверх по ступеням эскалатора запыхавшиеся и дрожащие члены. У одного на глазах стояли слезы:
– Ничего, ничего, – жалобно повторял он, – мы тебе поможем.
Тебя вылечат, мы тебе поможем.
Чип пытался брыкаться, но его ноги тоже крепко держали.
– Я не хочу вашей помощи! – кричал он. – Я хочу, чтобы меня оставили в покое! Я здоров! Я здоров! Я не болен!
Его протащили мимо членов, которые стояли, заткнув руками уши и следя за происходившим напряженными взглядами.
– Ты болен, – сказал Чип члену, которого ударил в лицо. У того из распухшего носа текла кровь. Он крепко сжимал руку Чипа. – Ты заторможен и одурманен, – твердил Чип. – Ты мертв.
Ты мертвый человек. Ты мертв!
– Тс-с, мы любим тебя, мы поможем тебе, – ответил тот, с разбитым носом.
– Христос и Веи, отпустите меня!
Его втащили еще на несколько ступенек.
– Он обнаружен, – сказал мужской голос из репродуктора. – Ли РМ найден, члены. Его несут в медицентр. Чрезвычайная ситуация прекратилась, братья и сестры, вы можете продолжать свои занятия. Спасибо вам, спасибо за помощь и сотрудничество. Спасибо от имени Семьи, спасибо от имени Ли РМ.
Его тащили по коридору медицентра.
Снова раздалась музыка. С середины оборванной мелодии.
– Вы мертвецы, – сказал Чип. – Вся Семья мертва. Уни жив, только Уни. Но есть острова, где живут люди! Посмотрите на карту! Посмотрите на карту в Музее До-Объединения!
Его втащили в лечебный кабинет. Там был Боб, бледный и потный, с кровоточащим порезом над бровью, он барабанил по клавишам телекомпа, который держала перед ним девушка в синем халате.
– Боб, – прохрипел Чип, – сделай мне одолжение… Взгляни на карту в Музее До-Объединения. Взгляни на карту 1951 года!
Но его протащили в комнату с синим освещением. Он уперся было в край лечебного блока, но ему насильно втолкнули руку внутрь. Рукав рубашки разорвался, рука вошла в блок по плечо.
Кто-то утешающе погладил его по щеке – это был Боб, он дрожал.
– Ты будешь в порядке, Ли, – сказал он. – Верь Уни, – струйки крови текли по лицу из пореза.
Сканер поймал браслет Чипа, руки коснулся инъекционный диск. Чип сжал веки. «Я не позволю сделать себя мертвым! – медленно твердил он. – Я не позволю сделать себя мертвым! Я буду помнить про острова, я буду помнить Лайлак! Я не позволю сделать себя мертвым, я не позволю сделать себя мертвым!»
Он открыл глаза, и Боб улыбнулся ему. Над его бровью была полоска пластыря телесного цвета.
– Они сказали в три часа, и точно – в три! – сказал Боб.
– Что ты имеешь в виду? – не понял Чип. Он лежал на кровати, его советчик сидел рядом.
– Доктора сказали, что ты в это время проснешься, – ответил Боб. – В три часа. Не два пятьдесят девять, не в три с минутой, а ровно в три! Так оно и есть.
– Где я? – спросил Чип.
– В Главном Медицентре.
И тогда он вспомнил – вспомнил то, что думал и говорил, и, самое худшее – то, что делал.
– О, Христос… – прошептал он. – О, Маркс. О, Христос и Веи…
– Ничего, Ли, – тронул его за плечо Боб.
– Боб, – продолжал Чип, – о, Христос и Веи, Боб, я… я столкнул тебя вниз с…
– … эскалатора, – подсказал Боб. – Да, брат. Это был редкий момент моей жизни, но, тем не менее, все в порядке. – Он коснулся пластыря над бровью. – Все затянулось, и все хорошо, а дня через два заживет.
– Я ударил члена! Собственной рукой!
– С ним тоже все в порядке, – сказал Боб. – Две от него, – он кивнул на красные розы в вазе, что стояла на столе, – две – от Марии КК, а две – от членов из твоего отдела.
Чип посмотрел на розы. Их ему прислали члены, которых он ударил, которым врал, которых предавал, и на глаза навернулись слезы.
– Ну, ничего, ничего… – пробормотал Боб. Но Христос и Веи, он думает только о себе!
– Послушай, Боб, – начал Чип, приподнимаясь на локте и загораживаясь от света ладонью, – ведь есть…
– Ничего, ничего… – продолжал успокаивать его советчик.
– Боб, есть другие!.. Они так же больны, как я был только что болен… Надо найти и помочь им…
– Мы знаем…
– Есть член по имени «Лайлак», Анна СГ 38П 2823, и еще один…
– Мы знаем, мы знаем, – кивал головой Боб. – Им уже помогли. Им всем помогли…
– Помогли?..
– Тебя расспросили, пока ты был без сознания, – объяснил Боб. – Сегодня понедельник. Прошел день. Их уже нашли, и помогли им. Анна СГ, и еще одна, которую ты назвал Снежинкой – Анна ПЮ и Йин ГУ – Спэрроу.
– И Кинг… – сказал Боб, мотнув головой, – нет, мы опоздали. Этот… он мертв.
– Мертв?..
– Он повесился, – ответил Боб. Чип с ужасом смотрел на него. Боб добавил, – В душевой… разорвал одеяло…
– О, Христос и Веи! – Чип откинулся на подушку. Болезнь, болезнь, болезнь, и он тоже был болен…
– Но все другие в полном порядке, – сказал Боб, похлопав Чипа по руке. – И ты тоже будешь в порядке. Ты поедешь в реабилитационный центр, брат. У тебя будет недельный отпуск.
Может быть, даже больше.
– Мне так стыдно, Боб… Так ненавистно стыдно…
– Ничего, ничего, – успокаивал Боб. Тебе же ведь не было бы стыдно, если б ты поскользнулся и сломал лодыжку, правда?
Это то же самое. Мне должно быть стыдно, если уж кому-то нужно стыдиться…
– Я лгал тебе!
– Я позволил себе лгать… Послушай, никто в самом деле ни за что не отвечает. Ты это скоро поймешь. – Он нагнулся, поднял с пола вещевой мешок и положил себе на колени, заглянул. – Это все твое… Посмотри, не забыл ли я чего-нибудь. Зубная щетка, скрепки, фотографии, записные книжки, рисунок лошади, твои…
– Он больной, – сказал Чип, – я не хочу его. Выброси его.
– Рисунок?
– Да.
Боб достал рисунок из мешка и взглянул на него.
– Хорошо нарисовано, – сказал он, – он не точен, но… чем-то хорош.
– Он больной, – сказал Чип, – его нарисовал больной член.
