погибли, может быть, только несколько сотен затерялось в горах на севере. — Даваров покачал головой. — Я буду стоять здесь, пока они не свалят меня наземь. Пока не перевернут последний онагр. Но здесь со мной люди, которые познали ужас произошедшего на границе Царда. Устоят ли они на сей раз? Нет, если не дать им надежду.
— Значит, мы должны дать им надежду! — вспылил Роберто. — У нас здесь имеется новое оружие. У нас есть ты и я. А уж мы-то с тобой внушаем людям доверие с невероятной силой.
Даваров улыбнулся.
— Роберто, я сейчас смотрю вниз, на мою землю. И я хочу вернуть ее.
— И у нас есть Рутрар.
— Наше оружие или вражеский шпион? — Улыбка исчезла с лица Даварова.
— А сам ты как думаешь?
— А мне и думать нечего. Для меня цардиты — это коварные ублюдки, которые уже пятнадцать лет крутятся у моего порога, норовя незвано вломиться в мой дом. Что, увы, довольно часто и случалось. Ты не можешь требовать, чтобы я доверял цардиту, даже с такой репутацией, как у Рутрара. Репутацией, вспомни, сложившейся совсем недавно. Ты бы как себя повел, окажись в безвыходном положении, подобно ему и его людям? Возможно, он притворяется.
— Это люди, которые сражались и умирали бок о бок с верными бойцами Конкорда, чтобы помешать продвижению Гориана.
— Я циник, Роберто, — вздохнул Даваров.
— Худший, чем Дахнишев.
— И не без оснований. Позволить Рутрару поехать туда и поговорить с Хураном, если Хуран вообще там, — означает снабдить врага какой-никакой, но информацией. Ладно, иногда этим можно и пожертвовать, но чего мы, собственно говоря, рассчитываем добиться? Ни один цардит не будет оборонять эти стены.
— Этого мне и не надо, — сказал Роберто. — Если они не будут сражаться на стороне мертвых, уже неплохо. Ради этого стоит рискнуть. Да и не думаю, чтобы он смог доставить Хурану особо ценную информацию, какую самому королю не раздобыть.
— Тебе решать, Роберто. С одной стороны, я вздернул бы этого Рутрара в назидание его вероломным землякам, а с другой — может, и вправду лучше вывести его за ворота и отпустить восвояси, навстречу мертвецам. Еще неизвестно, что хуже. Честно скажу, я не знаю.
— Я понял, Даваров. А скоро цардиты доберутся сюда?
— Дней через пять, может, пораньше. А Гориан, — Даваров указал большим пальцем за плечо, — окажется на расстоянии атаки уже завтра.
— Но атаковать не станет.
— Не станет. Я не думаю, чтобы он напал. Вообще предположения относительно связи на дальнем расстоянии верны?
— У Харбана на сей счет сомнений нет.
— Ну, он вообще странный малый.
— Тут с тобой трудно не согласиться, малый своеобразный. — Роберто улыбнулся. — Говорит очень мало, в основном помалкивает. Но если уж высказывается, то по делу и с полной уверенностью в своей правоте.
— Ну и что он предлагает?
— Он хочет, чтобы мы захватили гор-каркулас.
— Куда проще их убить.
— А вот этого, если мы хотим сохранить дружбу с карку, делать не следует. — Роберто вздохнул. — Конечно, он прав. Захватить их означает подорвать силы Гориана в значительной, может быть, решающей степени. Но как прорваться к ним сквозь ряды мертвых? Похоже, эта задача из числа практически невыполнимых.
Даваров кивнул.
— Похоже на то. Поэтому давай в первую очередь позаботимся об очевидном. Ясно, что беспокоиться нам следует о нератарнской стороне. Что ни говори, никто, живой он или мертвый, с наскоку за эти стены не прорвется. Роберто?
— Да?
— Ты ведь избегаешь Восходящих?
— Ты меня обвиняешь? — Роберто почувствовал, как у него перехватило дыхание.
— Нет. Но мне кажется, один большой взрослый дяденька начинает приобретать комплексы.
— Джеред тоже комплексует по любому поводу.
— А ты просто подойди и скажи им «привет». А что?
Роберто пожал плечами, ощутив легкое раздражение.
— Ладно. Наряду со всеми прочими делами.
Глядя, как Джеред приветствует Роберто Дел Аглиоса, Ардуций ощутил печаль, пронизывающую энергетические потоки обоих. Восходящие сидели на лавке в казарменной столовой. Все они после плавания чувствовали себя уставшими, а Миррон, несмотря на старания Оссакера, еще и больной. Ардуций был уверен, что на сей раз это не просто морская болезнь. Судя по выражению глаз Миррон, она и сама это знала. Гориан находился поблизости, и он гнал перед собой своих мертвецов. Это ощущалось по энергетическим линиям, пронизывающим землю, по тому, как они мучительно изгибались и скручивались, словно пытаясь избежать своей участи.
Двое старых друзей переговорили о чем-то шепотом, после чего Роберто кивнул, печально улыбнулся и направился к ним. Джеред тоже повернулся к ним, одарил многозначительным взглядом и, подперев рукой подбородок, погрузился в собственные мысли.
Ардуций встал, сестра и брат последовали его примеру. Все трое приветствовали Роберто, но тот в ответ лишь махнул рукой. Оссакер напрягся, и Ардуций знал почему. Это чувствовалось по жизненным линиям Роберто, как, впрочем, и по его глазам и осанке. Его снедала печаль, смешанная с гневом и яростью, направленными именно на них.
— Посол Дел Аглиос, мы не думали увидеть тебя здесь, — произнес Ардуций, чувствуя необходимость что-то сказать.
— Понимаю. Тридцать пять дней назад я сам бы удивился, скажи мне кто-нибудь об этом. Но один из вашей братии круто изменил все, и теперь не приходится удивляться, если здесь вас встретят с подозрением. И это в лучшем случае.
— Не понимаю, — осторожно сказал Ардуций.
— Мой брат Адранис стал жертвой Гориана Вестфаллена, и я считаю, что Восхождение в ответе за это.
Миррон ахнула:
— Посол, у меня нет слов, чтобы выразить, как мне жаль это слышать!
— Твой брат был выдающимся человеком, — добавил Оссакер.
— Да, — сквозь зубы процедил Роберто. — А если б у меня не хватило духу собственноручно обезглавить и расчленить его тело, он был бы сейчас выдающимся мертвецом, марширующим в составе войска вашего мерзкого братца.
Ардуций сглотнул и машинально отступил, но скамейка ударила его под колени.
— То, как Гориан использует свои способности, вызывает у нас такое же отвращение, как и у всех. Нашей целью всегда было…
— Молчать! — рявкнул Роберто, и все трое вздрогнули. — Я здесь не для того, чтобы
