сих пор настроение оставалось победным, но неожиданный испуг Миррон и ее попытка бежать породили растерянность и смущение в самой гуще толпы, а это было чревато тем, что все пятьдесят тысяч беженцев ударятся в панику и побегут сломя голову кто куда.

Джеред прищурился. Ему показалось, что впереди, так далеко, насколько вообще мог видеть глаз, по земле во всех направлениях распространяется рябь. Страх Миррон вселился в его голову, но казначей по-прежнему отказывался верить. Но тут земля под его ногами задрожала, и люди вокруг разразились испуганными криками. Толчок повторился, на сей раз встряхнуло сильнее. Джеред пошатнулся. Оссакер упал — как и многие в толпе беженцев. Теперь истошно кричали все, многие обратились в бегство.

Джеред продолжал удерживать руки Миррон. Она сжала их, и он взглянул на женщину.

— Прости, — промолвила Миррон, — этого оказалось недостаточно.

— Нечего извиняться, ты сделала все, что могла.

Земля сотряслась снова, и по верхнему слою почвы пошли трещины. Толчки учащались. Чтобы не упасть, Джереду пришлось припасть к дрожащей земле, над которой вздымалась пыль. Щели расползались так, что теперь в иную прошел бы и кулак. Вера беженцев рухнула. Теперь уже все бросились врассыпную, но сразу же стало ясно, что Миррон права. Они уже не успевали.

Горизонт вновь пошел рябью, а потом быстрее, чем скачущий галопом конь, как будто подгоняемая десницей Бога, на них — на лагеря, здания, Драгоценную преграду и всех стоявших на ней или близ нее — понеслась земляная волна. Она распространялась на юг и на север, насколько мог видеть глаз, и вид ее был ужасен.

Там, где проносилась волна, земля вздымалась на десять, пятнадцать футов, а то и выше. Вывернутые с корнем деревья разлетелись в стороны, скалы крошились, валуны взлетали на воздух вместе со взметавшимися тучами пыли и мелких обломков. Джереду не оставалось ничего другого, как только ошеломленно взирать на катастрофу. Восходящие были рядом с ним: они что-то кричали, но грохот заглушал их слова.

Вместе с земляной волной налетел ветер, принесший мерзкий, болезненный запах разложения. Позади волны поднимался пар, клубился и густел зловонный туман. Мимо Джереда проскакивали перепуганные зверушки — крысы, мыши, кролики. Все они, как и люди, сломя голову удирали в никуда. В небе с криками метались тучи птиц.

Толчки под ногами не ослабевали, и последний из них сбил-таки Джереда наземь. Он упал на левый бок, перекатился и сел. Земля, казалось, издавала торжествующий рев мщения, завывала, словно десять тысяч гортоков, учуявших добычу.

Сердце бешено колотилось в груди казначея. Спасения не было. Воздух наполнился нестерпимой, едкой вонью и пылью, забивавшей глаза и рот. Джеред видел, что, проходя, волна вбирала и поглощала все живое, а потом оставляла позади — изломанное, оскверненное и безнадежно мертвое.

Гориан убивал все. Сейчас Джеред более всего ощущал глубокую печаль. Мальчик обладал великим потенциалом, увы, сопряженным с роковым изъяном души. Наградой за проявленное к нему милосердие стала ненависть. Он воплотил в себе все то, чего боялись и о чем кричали враги Восхождения: превратился в чудовище, обладавшее разрушительной мощью, не поддающейся человеческому контролю.

Но Гориан и сам не контролировал свои действия. То были поступки человека, лишившегося рассудка.

Фронт волны находился теперь всего в тридцати ярдах от них. Они держались вместе, но с ними не осталось никого — все, лишь недавно восхвалявшие и благодарившие их, бежали со всех ног. И легионеров, и беженцев охватил немыслимый ужас, дикие вопли искавших спасения людей были под стать противоестественному гулу, реву и скрежету надвигавшейся волны. Прямо под ногами с грохотом раскалывалась скальная порода, и выталкиваемые наверх острые каменные обломки, пронзая почву, вырывались наружу из земли, словно заступавшие на пост под небом часовые подземного мира.

Джеред заставил себя подняться и выпрямиться, чтобы встретить то, что грозило поглотить его, лицом к лицу. Ветер швырял ему в глаза пар, зловонный туман и пыль, но он держался, оставаясь пред ликом смерти столь же бесстрашным, как и всегда. Последняя его молитва была о том, чтобы Восходящие уцелели и смогли сразиться с врагом. С единственным врагом не только Конкорда, но и всего мира — Горианом Вестфалленом. Сам же Джеред приготовился пасть в объятия Всеведущего.

Волна вздыбилась над ним, заслонив свет. Его сбило с ног и утащило во тьму, словно игрушечный кораблик, подхваченный ураганом, песчинку, перебрасываемую Богом из руки в руку. У Джереда не хватило дыхания даже для крика, казалось, тепло небытия уже раскрывало ему призывные объятия.

Потом земляная волна вознесла его на гребень и сбросила в клубившуюся позади нее гниющую массу. Джеред кубарем покатился вниз, и его тело немедленно покрылось слоем отвратительной слизи, тут же набившейся ему в рот, залепившей нос и уши. Лишь когда движение прекратилось, Джеред осмелился открыть глаза, изумляясь тому, что, кажется, каким-то чудом остался в живых. Этому могло быть лишь одно объяснение.

Казначей поднялся из мерзостной жижи, затряс головой и принялся отплевываться и сморкаться, избавляясь от слизи во рту и ноздрях. Грохот волны не смолк — она катилась дальше, гоня перед собой беспомощных и обреченных на погребение людей.

Джеред огляделся. Позади прошедшей волны все было разрушено, уничтожено, осквернено и превращено в отравленную топь. Он сделал несколько нетвердых шагов назад. Голова болела так, словно по ней вновь и вновь били кувалдой. Казначей заходился в кашле, его мутило и рвало. Дрожащими руками он пытался стереть клейкую грязь с лица и протереть глаза.

Там! Это должны быть они. Джеред рванулся из последних сил и побежал. Спотыкаясь, шатаясь — но побежал. Гниль на каждом шагу хлюпала под ногами.

— Миррон! — попытался выкрикнуть он, зашелся в кашле и, отхаркавшись, закричал снова: — Ардуций!

Они лежали рядом, вместе, до последнего момента не разжав объятий, почти неузнаваемые под слоем покрывавшей их буро-зеленой, испускающей вонючие испарения грязи. Но вот кто-то из Восходящих шевельнулся, приподнял голову и посмотрел налево. Джеред проследил за взглядом и увидел стоявшего на коленях Оссакера. Склизкая пленка покрывала его так же, как и остальных, его качало из стороны в сторону, но невидящие глаза были открыты и обращены к ним.

С трудом поднявшись на ноги, Миррон помогла встать Ардуцию. Он повис на ней, а когда она шагнула к Оссакеру, вскрикнул, наступив на сломанную ногу. Джеред рванулся вперед, преодолел последние несколько шагов, отделявшие его от Арду и Миррон, и, подхватив свободную руку Ардуция, забросил ее себе на плечо.

— Осси! — крикнула Миррон. Ответа не последовало. — Осси! Держись! Пожалуйста, держись!

В сознании Джереда хаотично мельтешили мысли. Волна ударила по лагерям. Палатки попадали, парусина порвалась в клочья и обратилась в гниль. Вопли насмерть перепуганных людей оборвались, когда волна накатила на них. Казначей непроизвольно бросил взгляд в ту сторону — сколько людей было сметено, подхвачено чудовищным валом, изувечено, погублено, уничтожено! Он содрогнулся, чувствуя, как вновь усиливается тошнота.

Миррон и Ардуций продолжали окликать Оссакера. Джеред знал, что он спас их, хотя понятия не имел как. Объявляющий Боль превзошел самого себя. Защитил их от гниения, от разложения и смерти. Они трое ковыляли к Оссакеру, чтобы четверо выживших в этом

Вы читаете Призыв мёртвых
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату