Свет усилился до водянисто-зеленого, к нему добавился огонь нескольких, вновь загоревшихся возле святилища костров. И тут все крики и вопли разом смолкли. Две тысячи карку и две сотни гвардейцев Восхождения остолбенело уставились на Вечную воду. Некоторые карку начали бормотать молитвы. Арков вдруг ощутил, что продрог до мозга костей. Лицо стоявшего рядом с ним Джереда сделалось каменным.
Берег был усеян мертвыми. Те, кого сразили защитники, валялись на земле, словно огромные, никому не нужные куклы, но стоявших на ногах было куда больше. Тысячи. Мертвецы покрывали весь остров, насколько хватало взгляда, во всяком случае, повсюду, где святилище не загораживало обзор. Не было сомнений — они окружены!
— Как… — начал было Джеред.
Ответ шел из-под поверхности озера. Все те, кто, как думали защитники, сгинул в пучине, выбирались на мелководье. Сначала над поверхностью показывались головы и глаза, потом мертвецы брели уже по грудь, по пояс в воде. За ними, над поверхностью, появлялись новые и новые макушки. Вода стекала с торсов и конечностей, лилась из разинутых ртов. Время от времени тела содрогались от рефлекторного, удалявшего воду из легких, кашля, и это были единственные звуки, издаваемые мертвецами.
Из горловины тоннеля снова, хотя на сей раз медленнее, начало распространяться оледенение. Мертвые толпились на берегу, из воды выходили все новые и новые, но атака не возобновлялась. Арков оглядел выходы из пещер — никаких звуков, свидетельствующих о борьбе.
И тут сердце Аркова екнуло.
— Миррон! — выдохнул он.
Ее место опустело: лишь одинокий костер слабо дымился в неподвижном воздухе.
Джеред повернулся к нему.
— Ее невозможно сжечь и невозможно потопить. Если она уцелела при энергетическом ударе, с ней все будет в порядке.
— Но она не может помочь нам!
— Нет. — Джеред покачал головой.
— Что же нам делать?
В мыслях генерала несвоевременно вплыли образы близких. Совсем несвоевременно. Он попытался отогнать их и убедить себя, что все будет в порядке. Получалось плохо.
— Не знаю, — сказал Джеред. — Разве что сдаться.
Арков резко оглянулся на него.
— Что ты говоришь?
— Это, конечно, горькое лекарство, но оно может сохранить нас для более удачного дня. Если, конечно, Гориан, или кто там у них командует трупами, пойдет на переговоры.
— Ты это всерьез? Помнишь, что говорил Харбан? Гора падет.
— Ты действительно веришь в это, генерал? Но ведь она падет, фигурально выражаясь, а не с точки зрения геологии или физики. Подумай сам.
— До недавнего времени я не верил, что мертвые могут ходить, а Восходящие укрощать стихии.
Улыбка Джереда была мимолетной и невеселой.
— Арков, оглянись по сторонам. Неужели ты хоть на миг способен вообразить, что эти карку сплотятся и дадут отпор такому врагу? Да я даже за своих собственных людей не ручаюсь, если те, кому они с риском для жизни пришли на помощь, не желают сражаться.
— Но у них нет выбора, им некуда бежать. Ты сам говорил, это остров.
— Что толку воздействовать логикой на того, кто охвачен паникой. Чего ты добьешься?
Возражения Аркова замерли в горле. В душе он знал, что Джеред прав, и в какой-то степени был готов ухватиться за любую соломинку надежды, сулившую возможность снова увидеть дневной свет. Мысли о героической гибели покинули его. Какой героизм в том, чтобы пасть в ледяном мраке пещеры от рук полусгнившего мертвеца?
Температура воздуха снова резко понизилась, лед опять затягивал озеро, и по нему снова двигались мертвецы. Костры оплыли, свечение лишайников потускнело, и в сгустившейся тьме слышались лишь шаркающие шаги нежити.
Следом возобновились вопли, крики и топот бегущих ног. Призывы к порядку падали во тьму, сгустившуюся так, что Джеред и Арков уже не видели собственных рук и практически не могли повлиять на ситуацию. Арков знал, что некоторое количество гвардейцев Восхождения еще держит строй рядом с ним, но большая часть защитников острова толпой бежала от береговой линии к святилищу и за него.
Но повторное наступление продолжалось очень недолго: мертвые опять остановились. Когда это дошло до метавшихся в темноте перепуганных карку, их охватила такая растерянность, что они замолчали. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь стонами и всхлипами тех, кто вконец потерял голову от страха. Остальные затихли и ждали.
— Вы побеждены, однако я готов проявить милосердие, — пронесся надо льдом и водой голос.
— Гориан! — Яростный шепот Джереда заставил Аркова вздрогнуть, в нем звучала свирепая жажда убийства.
Снова настала тишина. Большинство карку, наверное, не поняли смысла сказанного на чужом языке. Но злобу в голосе услышали все.
— Я пришел, чтобы забрать то, что желаю получить. И заберу. Но вы можете выбрать способ, каким это будет сделано.
Казалось, этот голос, такой невозмутимый и взвешенный, скользит в воздухе, лаская слух. И каждому сказанному слову вторило многоголосое шепчущее эхо. Арков сглотнул. Ему не требовался свет, чтобы понять — слова повторяются устами мертвых.
— Ты никогда не захватишь Святилище Сердца! — прозвучал откуда-то позади них срывающийся голос Харбана. — Ты никогда не одолеешь нас!
— Я вас уже одолел, Харбан Квист. — Голос Гориана звучал отовсюду. — А захватывать ваше святилище у меня нет ни малейшего желания. Мне нужны лишь те, кто в нем находится. Отдай их мне, и никто из вас не пострадает. И я не причиню вреда вашим гор-каркулас.
— Ни шагу вперед, — крикнул Харбан, после чего громко заговорил на карку. Его люди зашевелились, в их голосах звучал гнев. — Мы не допустим, чтобы ты на наших глазах вырвал сердце горы. Лучше мы умрем.
— Я могу это устроить, — промолвил Гориан.
В его голосе появилась нотка раздражения. Мертвецы зашевелились, и та толика мужества, которую Харбан вселил было в своих соплеменников, мигом испарилась.
— Не испытывай мое терпение, Харбан. Когда-то мы были друзьями. Поэтому я и предлагаю тебе жизнь в обмен на то, что все равно заберу.
— Мы никогда не были друзьями, Восходящий. — Тон Харбана говорил об утрате самообладания. — Карку…
— Харбан, нет! — Возглас Джереда эхом отдался от стен Интен-Гор. — Не позволяй ему искушать тебя. Он не блефует.
— Ну, ну, ну. — Полный снисходительности голос Гориана прозвучал так, что Арков не удивился бы, почувствовав, как тот похлопывает его по плечу. — Вижу, казначей Джеред, ты, как и прежде, опекаешь мою сестренку и, как прежде, у тебя это плохо получается.
— Ты не повредил ей, Гориан?
— Может быть, только задел ее гордость.
