нибудь богача, а потом сделать щедрый жест и малую толику добычи подарить какому-нибудь бедняку. Разумеется, не забыв сообщить об этом газетам. Однако этот Робин Гуд не брезгует шантажом, похищением людей и безжалостным вымогательством. Я давно слежу за его карьерой и очень рад, что наши дороги наконец пересеклись. Предчувствие меня не подвело! Я знал, что поездка окажется интересной.
Наш клиент слушал адресованное мне объяснение, бормоча «Негодяй! Мерзавец!» и прочее подобное.
Интересная у него была манера править экипажем. Он явно хотел, чтобы коляска ехала как можно быстрей, но к помощи кнута ни разу не прибег – лишь потряхивал поводьями и приговаривал: «Plus vite, mes fillettes, plus vite!»[30].
– Продолжайте, сэр. Я весь внимание.
Повторять Холмсу не пришлось. Дез Эссар окончательно развернулся к нам, предоставив лошадей самим себе, и вскричал:
– Адская машина! В моём доме спрятана адская машина! Это правильное название? Если сегодня до полуночи я не отдам все свои деньги, замок взлетит на воздух! «С последним ударом часов старого века» – так сказано в письме!
Он захлебнулся от волнения, а Холмс назидательно сказал:
– Видите, Уотсон, мистер Люпен тоже считает, что девятнадцатый век заканчивается именно сегодня.
– Поздравляю с таким единомышленником, – парировал я, но, как и всякий раз, когда мне удаётся остроумно ответить, Холмс сделал вид, будто не расслышал.
Коляска сначала грохотала по булыжной мостовой, мимо скромных обшарпанных домиков, потом свернула на высокий берег залива. Где-то звонил церковный колокол, воздух пах морем, свежей выпечкой, свечным воском.
Выкрикнув про «адскую машину», дез Эссар закашлялся и жалобно закончил:
– Он угрожает взорвать мой дом. Где-то там бомба с часовым механизмом. Времени остаётся всё меньше, и я не знаю, что делать… Вот вам суть, без подробностей…
Самое время было задавать вопросы, но Холмс почему-то молчал и лишь барабанил пальцами по скрипичному футляру.
Пришлось взяться за дело мне.
– Помилуйте, да не блеф ли это – про адскую машину с часовым механизмом? Люпен просто хочет вас напугать.
Клиент уныло вздохнул:
– В записке сказано: «честное слово Люпена», а все знают, что честное слово этого бесчестного человека твёрже стали.
Мы ехали по уютной сельской дороге, мимо старой каменной стены, над которой шумели ветвями старые вязы.
– Вы, разумеется, искали бомбу? – продолжил я.
– Мы с мсье Боско, это мой управляющий, перевернули весь замок.
– А где записка этого… как его… Люпена?
– Она дома. Мы уже почти приехали.
В самом деле, экипаж взял влево и минуту спустя остановился у кованых ворот, украшенных фамильным гербом.
– Сейчас отворю. – Дез Эссар кряхтя слез на землю и зазвенел ключом. – Привратника я отпустил, как и всю остальную прислугу. Зачем зря рисковать жизнью людей? Нет-нет, про бомбу они ничего не знают. Я сказал, что все могут встретить Новый Год в кругу семьи… Остался лишь мсье Боско. Добровольно. Он-то знает всю правду. Я взял его на службу в сентябре, когда умер старый управляющий. Удачнейший выбор! Достойный человек мсье Боско, и очень храбрый.
Лошади без понукания вошли в открытые ворота, остановились. От площадки, за которой начинался старый парк, отходили две аллеи – одна вправо, другая влево. Хозяин запер замок, сел на место и направил коляску влево.
– Правая аллея ведёт прямо к дому, левая – к службам, – пояснил он. – Заглянем к управляющему. Вдруг есть новости?
Густые кусты подступали к самой дорожке, над головой смыкались кроны высоких дубов и лиственниц. День, и без того хмурый, разом померк.
Меж зарослей мелькнула широкая лужайка, а за ней мрачный силуэт замка Во-Гарни: дом-ларец с высокой угловатой крышей и круглыми башнями. Окна были темны и слепы. Мне вообразилось, будто здание зажмурилось от ужаса, предчувствуя свою скорую гибель. А тут ещё где-то наверху хрипло закричал ворон.
Я вспомнил скверное предчувствие, посетившее меня час назад, когда я ещё ничего не знал про адскую машину, и поёжился.
Дез Эссар остановил лошадей возле конюшни. Это была красивая постройка, представлявшая собой уменьшенную копию главного дома – с башенками, с грифонами на углах крыши.
– Мсье Боско! – тонким голосом закричал владелец замка. – Мсье Боско!
И ещё что-то вопросительное, чего я не разобрал, ибо моё знание французского оставляет желать лучшего.
В одном из окон второго этажа, где, видимо, располагались жилые комнаты, появился тощий мужчина. Он был за стеклом, на тёмном фоне, и я разглядел лишь белый угол манишки с чёрным галстуком и
