– У Арсена Люпена тоже есть собственный писатель, мсье Леблан. Я бы таких писателей в тюрьму сажал! Если знаешь, где скрывается преступник, обязан сообщить в полицию!
– Холмс блестяще владеет смертоносной японской борьбой барицу, – сообщил мне Уотсон-сенсей. – Вам, мистер Сибата, она, конечно же, известна.
Нет, о смертоносной борьбе барицу мне слышать не доводилось, я даже не могу себе представить, какими иероглифами может писаться такое слово. Как мне показалось, слова доктора не доставили удовольствия его старшему другу – во всяком случае, тот поморщился.
– Арсен Люпен тоже знает какое-то хитрое восточное джицу, – опять вставил Дэзу-сан (у этого человека слишком длинная фамилия, чтоб каждый раз писать её полностью). – Он хвастается, что может в одиночку поколотить троих. Мистер Фандорин, я только по дороге сюда узнал, что вы, оказывается, не американец, а русский. Арсен Люпен тоже бывал в России, У нас в газетах писали, как он украл миллион из кассы государственного Казначейства. Должно быть, в Петербурге до сих пор об этом говорят?
– Забыли, – сказал господин. – В России из Казначейства воруют и не по стольку. Мистер Холмс, я хотел вас расспросить о преступной организации профессора Мориарти. В записках доктора Уотсона о ней говорится слишком скупо, а меня очень занимает проблема к-криминальных сообществ.
– Я выполнял инструкции Холмса. – Уотсон-сенсей погладил усы. – Он не позволил вдаваться в подробности.
Английский детектив наклонил голову.
– Расскажу всё, что знаю. После того как мы закончим это маленькое разбирательство. А я, в свою очередь, желал бы узнать детали истории доктора Линда. Правда ли, что это был истинный гений перевоплощения?
– О да.
– Любопытно. Я и сам имею некоторые основания гордиться своими талантами в этой области, – самодовольно сказал Холмс.
Я спрятал улыбку. Знал бы он, перед кем хвастает!
Дэзу-сан тоскливо протянул:
– Люпен тоже мастер камуфляжа. Про него говорят, что он может запросто менять возраст, походку, голос. Даже рост!
Есть хорошая русская пословица: «Кто о чём, а вшивый о бане». Это как раз про нашего хозяина, который ни о ком кроме Люпена думать не способен. Беднягу, конечно, можно понять, но он начинал мне надоедать – мешал внимать беседе умных людей.
– Это не самое сложное, – вежливо ответил господин. – Линд мог с лёгкостью менять пол. Я на такое никогда не отваживался.
– Видели бы вы меня в амплуа старухи! – воскликнул Холмс и расхохотался.
Во рту у него была изогнутая курительная трубка, и когда он издал лающие звуки «ха-ха-ха», с губ один за другим сорвались маленькие клочки дыма.
Хозяин открыл рот – наверное, опять хотел сказать что-то про своего Люпена, но в этот миг (Уотсон- сенсей объяснил мне, что это очень важное выражение: «но в этот миг») зазвонил телефон, стоящий у стены на столике.
Дэзу-сан вскочил, опрокинув бокал с вином, и кинулся к аппарату.
Мой французский, к сожалению, нехорош, и я не понял, что говорил в трубку Дэзу-сан. Правда, он больше слушал и восклицал: «мерд, мерд!» – вероятно, что-то вроде нашего «хай».
Закончив разговор, он взволнованно сказал:
– Это Боско! Вы ошиблись, господа. Люпен всё-таки позвонил! Он всё знает! Просил кланяться мсье Холмсу и мсье Фандорину! Сказал, что он на меня не в претензии, ведь условия игры не запрещают мне прибегнуть к помощи частных детективов. Но требование остаётся прежним: к половине двенадцатого вы должны покинуть дом. Ещё он сказал, что рад случаю скрестить шпаги с такими противниками.
Холмс поднялся.
– Соедините меня с управляющим. Я должен задать ему несколько вопросов.
– Сейчас! Это всего один поворот ручки.
Дэзу-сан покрутил ручку. Дунул в трубку. Ещё раз покрутил. Ещё дунул. Повторил слово «мерд!», очень громко.
– Прервалась связь… К сожалению, это бывает. Ничего! Я сбегаю, приведу Боско сюда, и вы сможете задать ему свои вопросы.
Наклонившись, он побежал к двери – неуклюжие ноги еле за ним поспевали.
Дождавшись, пока хозяин удалится, доктор Уотсон с возмущением сказал:
– Типично французская бравада! Какой наглец этот Люпен!
На это Шерлок Холмс сказал… Нет, я вспомнил, что во время очередной беседы по поводу писательского мастерства сенсей научил меня не писать всё время: «сказал, сказал». Надо использовать синонимы: «молвил», «проговорил», «произнёс», а ещё лучше выразительные глаголы вроде «вскричал», «простонал» или «прокряхтел».
Итак, Шерлок Холмс молвил:
– Это называется «гасконада» – озорной вызов. У французов всё делается для эффекта, всё напоказ. Что вы думаете про этого новоявленного Робин Гуда, мистер Фандорин?
Господин покривился:
