– Так мало? Но при твоей стати ты мог бы найти куда более выгодную с-службу!
Слуга молчал.
– Наверное, ты привык к своей госпоже? Привязался к ней? – не унимался заинтригованный вице- консул.
– Чего?
– Я говорю, ты, вероятно, очень любишь свою г-госпожу?
Кэнкити искренне удивился:
– Да как же её не любить? Она такая… красивая. Она как куколка хина-нингё, которую ставят на алтарь в Праздник Девочек.
Воистину chacun a son goût[2], подумал Эраст Петрович, поднимаясь на крыльцо.
– Отец настоятель, сударыни, я осмотрел место з-злодеяния и теперь знаю, как снять с монастыря проклятье, – объявил коллежский асессор прямо с порога. – Я сделаю это нынче же ночью.
Преподобный Согэн поперхнулся «ведьминым кипятком» и громко закашлялся. Эми испуганно всплеснула рукавами, а Сатоко быстро обернулась к вошедшему.
Дипломат обвёл всех троих весёлым, уверенным взглядом и опустился на циновки.
– Задачка не из г-головоломных, – обронил он и потянулся к кувшинчику. – Вы позволите?
– Да-да, конечно. Прошу извинить!
Настоятель сам налил гостю сакэ, причём не совсем удачно – на столик пролилось несколько капель.
– Мы не ослышались? Вы собираетесь прогнать из монастыря оборотня?
– Не прогнать, а п-поймать. И, уверяю вас, это будет не так уж трудно, – загадочно улыбнулся Эраст Петрович. – Как известно, оборотни имеют две природы – призрака и человека. Вот на человека-то я и поохочусь.
Трое остальных переглянулись. Покряхтев, Согэн деликатно заметил:
– Господин чиновник восьмого ранга, мы наслышаны о ваших выдающихся способностях… Я знаю, что вы получили орден за расследование убийства министра Окубо. Известно также, что наше правительство не раз обращалось к вам за советом в весьма запутанных делах, но… Но это материя совсем иного рода. Здесь вам не помогут достижения техники и ваш замечательный ум. Мы ведь имеем дело не с заговорщиком и не с убийцей, а с Сигумо.
Последнее слово настоятель произнёс совсем тихо – таким зловещим шёпотом, что у малютки Эми от страха задрожал подбородок.
– Раз убил – значит, убийца, – хладнокровно пожал плечами Эраст Петрович. – А убийцу оставлять без кары нельзя. Это подрывает устои общества, не правда ли, святой отец?
Настоятель вздохнул, возвёл очи к потолку:
– До чего же вы, люди Запада, ограниченны! Вы верите только тому, что можно увидеть глазами и пощупать руками. Именно это и погубит вашу цивилизацию. Умоляю вас, Фандорин-сан, не шутите с нечистой силой. У вас нет для этого ни достаточных знаний, ни подобающего оружия. Вы погибнете и тем самым навлечёте на нашу обитель ещё большие несчастья!
И тут Сатоко тихо сказала:
– Вы зря тратите время, преподобный. Я знаю господина чиновника восьмого ранга. Если он принял решение, то не отступится. Сегодня ночью Сигумо будет наказан за смерть моего мужа.
Куда меньше оптимизма проявил начальник Эраста Петровича, узнав о намерении своего помощника.
– Есть три вероятности, – недовольно объявил консул, поочерёдно загибая костлявые остзейские пальцы. – Ты спровоцируешь дипломатический скандал на почве оскорбления туземных верований. Ты ввяжешься в уголовщину и получишь удар ножом. Ты ничего не добьёшься и лишь выставишь себя, а заодно и Российскую империю, на посмешище перед всем Сеттльментом. Ни один из трёх вариантов мне не нравится.
– Существует ещё ч-четвёртый. Я поймаю убийцу.
– Стало быть, три к одному? – уточнил Вебер, заядлый игрок на скачках. – Идёт. Триста против ста? Только ставку внеси заранее. На случай, если не вернёшься.
Эраст Петрович выложил на стол сто серебряных мексиканских долларов, консул – триста. Пари было скреплено рукопожатием, и Фандорин отправился готовиться к ночной эскападе.
Поразмыслив, он пришёл к выводу, что для встречи с японским оборотнем будет уместней одеться по- туземному. В гардеробе у коллежского асессора имелось два японских наряда: белое кимоно с ткаными гербами (подарок принца императорской крови за консультацию в одном щекотливом деле) и чёрный облегающий наряд, какие носят синоби, мастера из клана профессиональных шпионов. Надев этот костюм да ещё прикрыв лицо чёрной маской, в темноте становишься почти невидимым.
После недолгого колебания Эраст Петрович выбрал белое кимоно.
На дело он отправился за час до полуночи. Прошёл по Банду, главной эспланаде Сеттльмента, миновал мост Ятобаси и оказался на холме, где располагался монастырь Преумножения Добродетели.
Время было позднее, и никого из знакомых Эраст Петрович не встретил – иначе пришлось бы объясняться по поводу странного наряда.
Миновав ворота буддийской обители, вице-консул поднялся чуть выше – туда, где начиналось Иностранное кладбище. Калитка была закрыта, но дипломата это не остановило. Он засунул за пояс полы