все рекомендации и рецепты были б-безупречны, но ведь одни капли можно заменить на другие. Для этого доктору понадобился помощник. Диксон поближе сошёлся с личным лакеем хозяина и сделал его своим сообщником. При этом англичанин полагал, что главный в этом дуэте он, но лакей, похоже, придерживался иного мнения. Человек он был честолюбивый, деятельный. Полагаю, что идея подпилить ось у дрожек принадлежала ему.
Инга: Но зачем?
Ян: Чтобы господин Фандорин не приехал и папаша не узнал о ценности веера. Тогда Диксон выкупил бы у него веер за несчастную тысячу рублей.
Фандорин: Они подсыпали Казимиру Борецкому в коньяк яду, чтобы сразу после этого от него избавиться. Убийство безо всякого риска — ведь вскрытие должен был производить Диксон, единственный врач на всю округу. Но планы заговорщиков нарушились. Казимир Борецкий захотел коньяку раньше времени…
Ян
Инга: Ты не мог знать!
Фандорин: Потом появился я, хоть и со сломанной рукой. А затем из-за удара молнии погасло электричество, и веер был похищен.
Ян: Кем? Этим?
Фандорин: Нет, другим человеком, действовавшим безо всякого предварительного плана. Это окончательно запутало заговорщиков. Они стали подозревать друг друга. Лакей подслушивал у окна, когда я допрашивал Диксона. Поняв, что доктор собирается всю вину свалить на него, лакей выстрелил… Маса провёл собственное расследование, установив два крайне важных, даже к-ключевых обстоятельства. Лакей готовил дрожки к поездке — да так старательно, что, когда в коляску сели пассажиры, ось на первом же повороте переломилась. Это раз. И ещё Маса выяснил, что Диксон и лакей были в коротких отношениях. Это два. Окончательно же лакей себя выдал, когда попытался вас убить.
Ян
Маса: Данна, коко дэс. Когэтэ имас. Каяку-но ниои мо.
Фандорин: Да. Но иногда бывает довольно какой-нибудь мелочи, чтобы вся стройная теория рассыпалась.
Ян: Мелочи? Какой мелочи?
Фандорин: Самой ерундовой. Например, д-дырки.
Ян: Что?
Фандорин: У Аркадия под мышкой в сюртуке дырка.
Ян: Я вас что-то… При чём здесь дырка?
Фандорин: Маса говорит, что её края обуглены. И свежий запах пороха.
Ян: Как это может быть? Моя пуля попала ему в голову!
Фандорин: Вторая. Но не первая.
Инга: Какая ещё первая, Эраст Петрович?
Фандорин: При беглом осмотре я не обнаружил на той стене следа от пули, которая, по словам Яна Казимировича, просвистела у него мимо уха. Но я уверен, что след от пули отыщется вон на той стене
Фандорин: Вы ловкий человек, Ян Казимирович. И умный. Но не до такой степени, как вам п-представляется.
Инга: Что вы… Зачем вы так говорите?
Фандорин
Инга: Ян, что ты молчишь?
Ян: Вы бредите, чиновник особенных поручений!
Фандорин: Меня не было в усадьбе, когда зачитали завещание, но я выслушал с- свидетелей. Вы долго отказывались давать отцу коньяк и отправились за флягой, только когда Казимир Борецкий согласился отдать веер мистеру Диксону.
Ян: Совпадение!
Фандорин: Если бы яд во флягу подсыпал Диксон, он не позволил бы вашему отцу выпить, пока не получит веер. Нет, Диксон о яде не знал! Вы же, вдруг согласившись принести коньяк, сорвали сделку, и веер остался у вас.
Инга: Но ведь за веером охотился Диксон, вы сами говорили!
Фандорин: Да, и он заранее столковался с Яном Казимировичем. Должно быть, больной сообщил Диксону, что собирается завещать веер племяннику. Не деньги, которые растратил бы опекун, а именно веер. Сигизмунд Борецкий свято верил в магические свойства веера… Тогда, в Японии, он сказал мне: «Если я добуду веер, я побоюсь им воспользоваться. Осуществить свои желания за счёт остального мира? Для этого я недостаточно подл. Улучшить мир, причинив вред себе? Для этого я недостаточно благороден. Так и буду сидеть, как собака на сене…» Дядя любил вас, вы навещали его в усадьбе. И Диксон предложил вам выгодную сделку: вы уступаете доктору веер за хорошие деньги. За хорошие, но не за миллион. Помните, как при упоминании о миллионе у вас сорвалось с языка: «Подлец! Пройдоха!» Диксон и вправду был пройдоха. Присмотревшись к Казимиру Борецкому, он сообразил, что может заполучить веер у опекуна совершенно законным образом и без вашей помощи, причём задёшево. И тем самым подписал вашему отцу смертный приговор — вы не могли допустить, чтобы куш уплыл из ваших рук.
Инга: Ян, почему ты не отвечаешь? Скажи, что всё это неправда!
Фандорин: Говоря мне о настоящем убийце, Диксон имел в виду вовсе не Аркадия, а вас. Это вы были под окном, вы и стреляли. И тогда, и потом в саду, и теперь. Все четыре пули выпущены вами. Улики подтверждают это.
Инга: Ян, ну скажи же, что это неправда!
Ян
У всякой задачи, даже самой сложной непременно должно быть решение…
Инга: Ян, не мямли, говори!
Ян: Тс-с-с. Ты мешаешь мне думать… Должно быть решение…
Инга: Ян!
Ян
Инга
Ян: Только тебе, милая, оно вряд ли понравится.
Ян: Стоять!!! У меня здесь столбнячный раствор! Одно движение, и она обречена!