— Ах, какие бедные! — заскрипела Катя Климова.
А Таня обрадовалась и сейчас же подхватила:
— Несчастненькие…
Но на это издевательство никто не обратил никакого внимания. Павлик Вершинин предложил:
— Исключать никого не надо, а пускай Милочка извинится перед Володей.
Милочка с места:
— А еще что?
Володя поднял руку, Венка сказал: «давай», Володя встал и, не опуская руки, как будто он давал торжественную клятву, произнес:
— Хорошо. Тогда я сам сейчас извинюсь… Первый!
Среди девочек переполох. Они зашептались, и сидящие около Милочки начинают готовить ее к торжественному акту: поправлять воротничок и банты, приглаживать кудрявые колечки на лбу и что-то нашептывать. Мальчишки молчат, сраженные великодушием своего командира. Всем делается и хорошо и как-то вроде стеснительно.
Но Венка, зная свое дело, постучал карандашом по столу:
— Вот решим, тогда и извинишься. А без решения нельзя.
Тогда Мария Николаевна поднялась и сказала:
— Вы тут продолжайте, у меня срочное дело в учительской. Когда все решите, тогда позовете. Но имейте в виду, как решите, так и будет. Продумайте все серьезно.
Она вышла, и почему-то сразу стало так тихо, как будто сейчас письменная по арифметике и попалась очень трудная задача. Молчали не очень долго, потому что вдруг Милочка встала и гордо тряхнула своими колечками.
— Если так, то я сама извинюсь! Подумаешь.
— Я первый! — воскликнул Володя. — Я раньше сказал.
— Ну и что же! Я тоже хотела раньше сказать, да не успела.
— Я первый тебя толкнул.
— Ты только толкнул, а я ударила.
— Я извиняюсь.
— Нет, я извиняюсь.
— Тише, вы! Тише! — надрывался Венка. — Поступило два предложения: первое — исключить Володю и Милочку из школы на три дня…
Собрание продолжалось.
Когда Мария Николаевна вошла в класс, ее встретила настороженная тишина. Все встали, как и всегда, но ни одна крышка парты не хлопнула. Она на ходу сказала: «Садитесь» — и подошла к доске, на которой крупными буквами было написано:
классного собрания учащихся 3-го «б» класса:
1. Вечканов и Инаева извиняются около доски.
2. Вечканов и Инаева должны все время сидеть на одной парте.
Прочитав это решение, учительница обернулась. Да, Милочка и Володя сидели рядом за той самой партой, за которую он отказался сесть по ее приказу.
Они сидели, как сидят самые примерные ученики, и то разве только на картинках. Лица их пылали. Хотя в эту минуту все лица пылали. Одна Мария Николаевна была немного бледнее, чем всегда, но этого никто не заметил.
Все ждали, что скажет учительница. Одобрит ля она решение собрания?
Она взяла мел и написала внизу «Утверждаю» и расписалась.
И она увидела, что ребята обрадовались так, будто она всем по пятерке поставила.
Володя хотел рассказать маме об этом случае, но в этот день она пришла поздно, а потом начались такие дела, что он обо всем забыл.
МЫ ЛЕТИМ НА ЛУНУ
И еще один случай получился, и даже, если разобраться, несколько случаев. Все началось с запуска ракеты на Луну. Нет, не так: все дело получилось из-за Сеньки Любушкина, который первым оказался на Луне. Это Сенька-то?
В общем, дело было так.
Двенадцатого сентября объявили о запуске космической ракеты на Луну. Потрясенный этим известием, Володя бежал в школу, а ему навстречу бежал Венка. Они издали увидели друг друга и на всю улицу начали выкрикивать экстренный выпуск последних известий:
— Володька! Ура!
— Ура! Многоступенчатая!
— На Луну!
— Послезавтра достигнет!
— В ноль-ноль пять минут!
— Бежим в школу рассказывать! Ура!
— Ура!
И хотя в школе все уже слыхали о ракете, но все равно рассказывать было можно. Володя рассказывал раз, наверное, десять и с удовольствием сам прослушал шесть сообщений.
Да потом еще на уроке начали задавать вопросы насчет полета, а Мария Николаевна сказала, что сейчас нечего отвлекаться, и пообещала в понедельник все подробно рассказать. И Володя получил задание — нарисовать для этого карту Луны.
Дома у него была такая карта, он ее давно вырезал из какого-то журнала и, придя домой, он нарисовал Луну на большом листе бумаги.
На другой день, в воскресенье, он даже гулять не пошел, все сидел и рисовал моря и кратеры, потом все это раскрасил, потом сделал синее небо и разноцветные звезды, а сбоку, где еще осталось много места, нарисовал красную ракету и на ней — знамя с гербом Советского Союза.
Очень получилось красиво.
Вечером Володя сказал, что спать он сегодня не будет.
— Знаешь что, — ответила мама, — давай-ка не выдумывай.
— Ну, мама…
— Все равно ничего не будет видно.
— Ракету не увижу, я знаю. А может быть, сигнал какой-нибудь.
— И сигнала не увидишь.
— Он как-нибудь мелькнет, я и увижу.
— Да ты понимаешь, по местному это будет два часа ночи…
Он совсем уже было приуныл, но тут неожиданно явился Венка и сказал, что его отпустили к Володе ночевать, чтобы не прозевать самое главное и все увидеть своими глазами.
Тут мама сразу отступилась:
— Вдвоем вы — сила. Сдаюсь!
Венка распахнул пальто: на тонком ремешке, спускаясь на живот, висел темно-коричневый, до блеска затертый кожаный футляр.
— Во, гляди!
