пушечный выстрел.
– Вот, надо это надеть! – Алиса вынула из чемодана пиратский наряд для Олега.
– Ты смеешься? – он сделал шаг назад.
– Ладно! Оставайся в номере, посмотри Трейс ТВ, а я поеду на самую модную вечеринку сезона!
Алиса отвернулась и сняла с плечиков костюм вампирши. Олег подумал-подумал и согласился.
Такси обошлось им в изрядную сумму, но платил Олег, так что Алиса не расстроилась. В зале был настоящий угар: девушки в корсетах и пышных юбках до пола, молодые люди в цилиндрах и фраках на голое тело, грохочет «Кьюар», зал освещают красные лампы...
И все пьют «кровь» – смесь сахара, клюквенного сока и желатина, как делают для кино и театра, но только с водкой и мартини. На столах выплясывают стриптизерши, бармены – в черных стрингах. Наверное, Жюли скоро разорится, но оно того стоит.
– Где мы? – пробормотал Олег.
У всех, кто здесь присутствовал, не было тормозов – Жюли собрала самых отчаянных тусовщиков и тусовщиц, поэтому ночь должна была быть жаркой: на столах уже протянулись белые дорожки, текилу пили прямо из горлышка, а танцы были настолько грязными, что даже Жюли смутилась.
– Ты изменилась, – на английском сообщила Алисе специалист по русскому языку.
– А у тебя губы стали больше, – поддела ее Алиса.
– Коллаген чертов, и зачем я его вколола? – расстроилась Жюли. – Каждый раз, когда приходит налоговая декларация, я несусь к пластическому хирургу!
– С ума сошла? – расхохоталась Алиса.
– Я теперь президент папиной фирмы – финдиректор проворовался, его посадили, а я не хочу терять свой образ жизни, – призналась Жюли. – Прихожу, на всех ору, и дела идут хоть кое-как.
– То есть ты работаешь? – удивилась Алиса.
– Это не работа, а рабство, – на русском ответила Жюли. – Я не могу переспать с твоим другом? – Жюли снова перешла на английский.
– Пошла на фиг! – возмутилась Алиса.
– Ладно, но я буду фантазировать на его счет, – предупредила ее она.
С Жюли, которая тогда на плохом русском представлялась как Юля, Алиса познакомилась на втором курсе журфака. Француженка приехала в аспирантуру, но, кажется, теоретический русский интересовал ее намного меньше, чем практика общения с красивыми мальчиками – Жюли почему-то всегда интересовали мужчины в возрасте от двадцати до двадцати двух. Алиса тогда уже работала в «Глянце» – внештатным корреспондентом – и таскала Жюли на тусовки, а та за это угощала ее «манхэттеном» и «маргаритой».
Из России Жюли привезла глубокое похмелье, трехмесячного зародыша, который развился в девочку Наташу, и прекрасный московский выговор, от которого сейчас не осталось и следа.
– Машина приехала, – сказала Алиса Олегу, который валялся на диване в окружении «вампирш».
Было уже восемь утра. Они ехали по пустому воскресному Парижу, молчали и держались за руки. За несколько кварталов до гостиницы (они выбрали комфортный, с сытными завтраками «Хилтон») Алиса спросила:
– Ну, понравилось?
– Зашибись! – только и смог сказать он.
– Правда?
– Это лучшая вечеринка в моей жизни! – с энтузиазмом подтвердил он.
– Я рада. Если поссоришься со мной – звони Жюли в любое время года, она на тебя запала.
– А ты не ревнуешь?
– Только на заказ. Хочешь безобразную сцену?
– Я подумаю, – улыбнулся он, помог ей выйти из машины и обнял за талию.
Вот так, в обнимку, они вошли в гостиницу, поднялись в номер и занялись сексом прямо в одежде. Это был трогательный, нежный, какой-то даже необычно сентиментальный секс – и Алиса отчего-то вдруг поняла, почему Париж – город любви.
Она не могла вообразить, что наступит завтра – и в этом завтра у Олега будут другие женщины, у нее – обязательства перед силами Зла (звучит-то как страшно – описаться можно!), всякие там тяжелые будни и грустные праздники... Этого всего не могло быть, потому что ее жизнь началась вчера утром и закончится сегодня вечером – и это была увлекательная, счастливая и интересная жизнь! Все, что завтра, – будет с кем-то другим.
Почему-то они долго целовались в аэропорту – уже когда приехали, а потом сидели в худшем в мире аэропортовском кафе, и напились, и ехали с таксистом, который слушал бардов – и очень смеялись над строчкой «наступил своей внутренней ногой», а таксист обижался (может, он втайне сам сочиняет песни?) и даже переключился на радио «Максимум», но они попросили вернуть бардов – где еще такое услышишь?
Олег не звонил четыре дня. Алиса готова была найти его, содрать с бабы, отрезать ему все под корень и спустить в унитаз. Ей очень давно не было так больно – даже слезы не текли.
Маша носилась вокруг и утешала ее, звонили Файка и Марьяна, но с каждым часом было все хуже и хуже. Она знала – это ее уничтожит, но все же решилась – когда Маша ушла к себе смотреть «Остаться в живых», Алиса проскользнула в чулан, написала на зеркале «Олег Гранкин» и уверенно перешла границу стекла.
Он был в ресторане. С вульгарной (пусть только с ее точки зрения!) брюнеткой (черные пышные волосы), и сразу было понятно – они любовники.
Вот... твою мать! И чего ему не хватает?
Во вторник Олег проснулся в скверном настроении. На работе вроде все в порядке – ну, арестовали недавно партию «серых» телефонов, но это нормально – конкуренты не дремлют. Сделка застрахована, волноваться нет повода. Погода отличная – серое небо, дождь, грязь, но это осень, и он уже привык.
Алиса? Алиса начала его пугать. Ему было с ней хорошо: она сексуальная, не навязывается, денег не просит, но... Он к ней привязывается, а это ему надо? Он же решил – никаких постоянных связей, никаких надежд – он холостой, независимый мужчина, и точка. Он отлично понимает, как он хочет жить, а как не хочет, и никто его не убедит, что надо хватать первую попавшуюся женщину только потому, что с ней хорошо в постели и весело по жизни, – одна она, что ли, такая?
Надо завести еще одну любовницу. Срочно. Пока не вляпался в очередную историю.
Благодаря Гале он уже давно не ходил куда-то с определенной целью – знакомиться с девушками. Где он делал это в последний раз? В «Мон кафе»? Оно еще живо? Кто-то говорил, что там до сих пор отличная кухня... Ладно, хотя бы поест. Правда, кухня там для девочек – французская, но мясо повар готовит отлично.
После работы, часов в восемь, Олег занял последний столик и огляделся. Девушки собрались стайками – тут тебе и блондинки, и шатенки, и рыжая – но рыжие ему не нравились. У окна с подругой пила вино яркая брюнетка с губами, как у Анжелины Джоли, и довольно смело пялилась на него из-под длинных ресниц. Годится.
Он послал им бутылку белого вина и не пожадничал: понимал – сопротивления не будет. Девицы пригласили его за свой столик. Брюнетка оказалась Лизой (подлизой), ее подругу Олег мгновенно забыл, хоть и пришлось тащить ее с ними в кино. После кино подругу посадили в такси, а Лизу Олег спросил, куда ее отвезти. И она сказала: к тебе. Олег про себя поморщился: знаем мы такой типаж – вроде ей все нипочем, будет потом рассказывать, что переспала с ним, и совсем не ожидает, что он перезвонит, но в душе останется царапина, а в глазах скоро появятся злость и отчаяние, и выражение «мужики – козлы» станет ее девизом, и она выскочит либо за скучного и угрюмого миллионера, который будет нудно отчитывать ее за лишнюю кофточку (правда, от Кавальи), либо за среднего такого менеджера, которого уже сама начнет третировать что было сил.
Сердце екнуло, и пронеслась мысль: «Вот Алиса не такая...», но мысль лишь подстегнула к действию, и Олег повез Лизу к себе. В постели она была ничего – несколько скованная, но пылкая, и Олегу понравилась лихость, с которой девушка делала вид, что ей все нипочем.
Олег уже давно заметил, что девяносто процентов женщин готовы выйти замуж прямо на первом
