– Ты что, влюбилась в этого придурка? – если бы Марьяна могла убивать взглядом, Алиса уже билась бы в предсмертных конвульсиях.
– Нет! – Алиса взяла подругу по локоток и уволокла в укромное место. – Я собираюсь его проклясть.
– Что?! – отшатнулась Марьяна.
– То! – Алиса грозно сдвинула брови. – Ты вспомни, сколько раз тебя бросали кретины, и ты месяц лежала лицом в подушку, сморкалась в наволочку, слушала Бонни Тайлер и отказывалась жить! А? И не надо мне говорить, что тебе все это нравится, что плохие парни – это твое хобби, что без них жизнь была бы скучной и вялой!.. Кто две недели лежал под одеялом в одних трусах? Когда мы тебя нашли, ты уже воняла! А всего-то один сукин сын попался!
– Ага, дискриминация по половому признаку! – съехидничала Марьяна. – А сколько таких сучек-щучек портит кровь ни в чем не повинным мужчинам?
– Все успокоиться не можешь? – посочувствовала Алиса.
Марьяна фыркнула.
Дело было в том, что ее бывший муж, который время от времени возвращался в семью, или Марьяна к нему возвращалась, бывший популярный музыкант, а теперь известный и успешный продюсер, надумал жениться. На неком небесном создании. Создание звали Таня, ей было двадцать семь лет (против продюсерских тридцати пяти), у нее был огромный лоб, жидкие платиновые волосенки чуть ниже плеч, голубенькие глазки, губки – бантиком, и она работала экономистом в какой-то очень важной корпорации типа «Газпрома». Все как положено: сапоги «Балдинини» со стразами, маечки от «Версаче» – тоже со стразами, джинсики от «Д&Г», такой типа невинный взгляд и образ инженю, хоть она и младше Алисы всего на два года. Алиса по сравнению с этой Таней казалась гренадером, а Марьяна и вовсе – бабкой, потому что инженю практиковала всякие там лютики-цветочки, шампанское с шоколадом, обмороки от грубых слов и выражений и прочую чепуху, которую некоторые называют женственностью, а другие – идиотизмом.
Таня покупала продюсеру галстуки от «Гермес», жарила ему котлеты (и фарш был не из магазина, а из мясорубки), в общем – старательно воплощала в жизнь тезис «шлюха в постели, кто-то там на кухне и леди в гостиной». Жить с таким роботом было непросто, но продюсер, видимо, решил, что жена «три в одном флаконе» – выгодное вложение, и объявил о помолвке. Марьяна рвала журналы, в которых счастливая пара сияла натянутыми улыбками, и все знали, даже продюсер знал – ему нужна Марьяна, как бы ни складывалась их жизнь, но он вздумал перехитрить судьбу – и теперь отчаянно промоутировал Татьяну в качестве личного счастья.
– Ну, хочешь, я с ней что-нибудь сделаю? – предложила Алиса.
– Ты уже сделала, – кивнула Марьяна. – С Олей, с Димой...
– Но я же теперь знаю, как выстраивать защиту! К тому же обещаю никому не причинять зла, я лишь немного подчеркну то, какая она расчетливая стерва.
– Хочу! – взмолилась Марьяна. – Очень хочу! Я просто не могу больше читать «История нашего знакомства началась с того, что...» она отсосала ему прямо в машине! Сука!
Для того чтобы помочь Марьяне, Алисе пришлось отправиться на концерт девичьей группы, которая отчего-то решила, что здорово поет живьем. Лучше бы они честно отплясывали под фонограмму: если непопадание в ноты еще можно было простить, то сиплые слабенькие голоса просто резали без ножа. С Марьяниным продюсером Алиса лично договорилась о том, что в «Лунатик» он не рвется – особенно со своей высоколобой «шлюхой на кухне», так что ловить мгновение пришлось в другом месте.
Алиса бродила по городу, пока не заметила характерную шевелюру Марьяниного мужа – мелирование и стрижка каре. В районе его плеча торчала голова невесты. Какая-то она вся была щупленькая, с узкими бедрами – а сейчас в страшном платье в стиле Тома Форда – бесформенный силуэт, рукава три четверти и воротник «ученик мясника». Дорого и безобразно.
– Привет! – Алиса обняла Виктора. И кивнула Тане.
Таня посмотрела на нее снизу вверх – любимый прием, и опустила глазки долу. Лицемерка!
Наверняка вечером что-нибудь такое ляпнет про нее, посеет вражду между ней и бывшим мужем подруги...
Витя ушел за напитками, и Алиса приступила к делу.
– Ну, что, начала уже ремонт? – с самым светским видом поинтересовалась она.
– Какой ремонт? – удивилась Таня.
– А! – Алиса сделала вид, что сильно удивилась. – А ты не знала, что квартиру обставляла Марьяна? Я думала, тебе захочется сделать там все под себя.
Татьяна явно размышляла, какую тактику выбрать: прикинуться наивной дурочкой или броситься на врага.
– Не знала! – буркнула она.
– Слушай, я вот не понимаю, зачем тебе все это нужно? – напирала Алиса. Таня, как ежик, выпустила иголки, но ничего не сказала. – Ты же не любишь Витю. Тебе просто нравится жить в его квартире, которую, кстати, декорировала Марьяна – для себя, между прочим, нравится жить в его загородном доме, который, кстати, тоже заслуга Марьяны, разъезжать по дачам его знаменитых друзей, ходить на всякого рода вечеринки, вроде этой и получше... Ты же окучиваешь его, и все твои интриги шиты белыми нитками.
– Зато он женится на МНЕ! – зло бросила Таня.
– Женится, – кивнула Алиса. – А потом разведется. И ты еще подпишешь брачный контракт. Хотя, конечно, тебе достанутся подарки, и, наверное, машина, и ты на всю жизнь останешься женщиной, с которой Виктор Пастернак прожил два года, и, возможно, «Караван истории» возьмет у тебя интервью, а может быть, ты даже напишешь книгу... Зачем тебе это надо? Ты же знаешь, он любит Марьяну, будущего у вас нет, так зачем? Ты работаешь, у тебя карьера, найди себе мужчину, который разбудит в тебе чувства...
Это было очень-очень сложно. Техника, требующая невероятной сосредоточенности и просто невозможного внимания к деталям – тембру голоса, интонации, количеству вопросительных предложений...
Алиса перебирала различные варианты мщения, когда вспомнила, чему ее учила Елена несколько месяцев назад. Они тренировались недели две, не меньше, каждый день, прежде чем Елена вздохнула и сказала: – Ну, ладно, без практики лучше уже не будет...
И вот она, практика!
– Если у тебя есть враг, – говорила Елена на первом занятии, – ты можешь послать ему болезнь, можешь навредить его работе, можешь разлучить с возлюбленными – все это просто, как компот, но если ты хочешь изящно, без грубых приемов, элегантно и высококлассно отомстить, то, дорогая, поссорь его с самим собой. Внушай ему сомнения, бей по самому дорогому – его Я, разрушай систему ценностей, и он будет повержен. Главное тут – найти болевые точки, а они будут спрятаны, но доберись до них – и торжествуй!
Елена учила Алису наблюдать не за словами и поступками, а видеть ткань человеческой души. Обычные люди называют это аурой, но аура – это состояние мгновения, настроения и обстоятельства, а душа – нечто постоянное, то, чего человек и сам не осознает.
Алисе нужно было лишь увидеть то, о чем Таня забыла – то, что спрятала в глубине, в тайной комнате, комнате страха, куда заглядывала, ища спасения, и откуда бежала в ужасе, потому что ой как не хотелось ей знать о себе правду. В тайной комнате ее ждала маленькая несчастная девочка, которая не знала, как жить, не знала, как противостоять несправедливости и защитить себя чем-то кроме толстых стен и надежных замков. Она была в ловушке, но не хотела в это верить, а Алиса вывела ее к дневному свету, познакомила с жизнью, к которой та была не готова. И у Алисы на глазах стерва Таня превратилась в беззащитное существо, которое снова оказалось в растерянности, так как ей еще только предстояло заглянуть в глаза той маленькой девочке, которую держали столько лет под замком, и ответить на вопрос: «Почему?». Ей придется принять, что ее религия – мошенничество, что у ее идолов – ноги из песка, и она сама, которая большую часть жизни занималась самообманом и достигла в этом таких высот, что падать, увы, будет больно. Сомнения в ее душе росли, как бамбук – и ввысь, и вширь, они рвали душу и вынести это
