последствия. Все-таки элита бизнеса привлекает всеобщее внимание, и если один из магнатов резко съедет с катушек, то какой-нибудь въедливый журналист обязательно докопается и до Алисы, и до заклятий...
И если десять тысяч просвещенных граждан доверяют газете «Коммерсант», то десять миллионов – газете «Жизнь», в которой и появится заметочка с заголовком «Олигарха сглазили! Молот ведьм – все правда!»
Это вам не Танечку – соперницу Марьяны, охмурить. Танечка – это все равно, что вырвать гланды, а вот какой-нибудь Вип Випыч – это уже операция на сердце, ювелирная работа.
Алиса поехала к Фае и обнаружила, что идиотка-подруга забыла оставить ей ключи. Пришлось нежно взломать дверь.
Общению с неодушевленными предметами Алиса научилась сама – без Елены. На даче она нашла увлекательный четырехтомник, где были просто и ясно изложены основные принципы, и главное тут – ощущать материю. Стекло, дерево, металл – не важно, главное, понимать суть вещества, его происхождение, связь с природой – будь оно живое или мертвое, и тогда молекулы и атомы подчинятся тебе. Алиса могла заставить оконное стекло расплавиться и скататься в шар. Могла превратить ложку в кусок стали. Могла расщепить дерево на опилки. А уж открыть замок было плевым делом. Она зашла в гостевую комнату, куда они скинули добычу, и разложила книги на полу. Не густо. Но вот «Подчинение разума»... Хорошая книга. Здорово, что она выбрала именно ее. Не лучшая, но тут столько всего – что- нибудь да пригодится.
Н-да...
Обычное такое заклинание под номером двести шестьдесят три. Дело в том, что, когда человек о чем- либо задумывается, поток мыслей и чувств направляется в мозг. Допустим, приходит к бизнесмену N Алиса и говорит: «Здрасте, не одолжите ли мне несколько миллионов долларов?». Если у N есть свободная минутка, он усмехнется и спросит: «Зачем вам эти деньги?», а если нет – что наиболее вероятно – нажмет кнопку вызова секретаря и охраны, и скажет, не глядя на нее: «До свидания».
А внутри него в этого время происходит следующее. Мысль «Еще одна аферистка!» в определенную секунду пересекается с чувством: «Как они мне все надоели!» – и раздражение попалам со здравым смыслом сигнализируют мозгу, что пора гнать эту попрошайку вон.
И задача Алисы в том, чтобы подавить в нем чувство усталости и злости, и заменить на восторг и уважение. А трезвые рассуждения о подозрительной особе в корне пресечь и вместо этого послать убедительный сигнал: «Этой женщине можно верить! Она заслужила пять миллионов!».
Внешне весь этот хитрый процесс выглядит как заурядный обмен взглядами, но Алиса знала – каждая секунда покажется ей годом. Обычные ведьмы учатся этому с детства, и годам к двадцати даже не задумываются перед тем, как совершить подобное колдовство, но вот уж такая она особенная, женщина трудной судьбы, блин.
Надо на ком-то потренироваться...
На Марике?
И тут Алиса сообразила.
Она переоделась – исключительно для поднятия тонуса, завела машину и покатила к Марьяне.
– Я не понимаю! – шипела Марьяна, зажав перепуганного менеджера в угол. – Ты почему Амалию не посадил? Она не просто Амалия, она еще и наш постоянный клиент!
– Не было мест... – оправдывался менеджер.
– Надо было найти места, у нас же есть резервные столы, ты, тупица! – Марьяна уже не шипела, а свистела, как закипавший чайник.
Менеджер еще что-то мямлил, но Марьяна уже развернулась и ушла, прихватив с собой Алису.
– Марьян... – ласково взгянула на нее Алиса, когда они устроились за столом и заказали по молочному коктейлю с гренадином. – Я хочу тебя кое о чем попросить.
– Ну! – Марьяна явно была не в настроении миндальничать.
– Просьба несколько необычная... – тянула Алиса, которой нужно было настроиться на волну подруги. – Возможно, она тебя немного удивит...
– Алиса, чего ты тянешь кота за яйца?! – рявкнула подруга.
Но Алиса уже держала все ниточки настроения Марьяны – все-таки подруга, близкий человек, и хотя после вопроса: «Ты не могла бы подарить мне один из твоих ресторанов?» глаза у Марьяны полезли на лоб, она вдруг улыбнулась, взяла Алису за руку и ответила:
– Конечно! Я давно мечтала это сделать!
И глаза у нее лучились таким счастьем, что Алиса еще немного вспотела – на этот раз не от напряжения, а от стыда, и отпустила Марьяну.
Она была уверена, что та возопит: «Что?! Да ты офигела!», но Марьяна все еще блаженно улыбалась и бубнила, какая это отличная идея.
Алиса перепугалась. Впопыхах попыталась разобраться, как вернуть все обратно, но в панике все напутала и вызвала сложную реакцию: Марьяша со слезами на глазах уверяла, что с радостью отдаст ресторан кому угодно – хоть арабским сепаратистам...
Алиса отхлебнула коктейль, задержала дыхание, закрыла глаза и распутала клубок противоречий. Мысли и чувства подруги, наконец, потекли в правильном направлении, и та уставилась на Алису тяжелым недобрым взглядом.
– Марьяночка! Прости! – каялась Алиса, объяснялась, но Марьяна все еще дулась.
– Я тебе не тренажер! – обижалась она. – Почему я? Есть ведь еще Фая!
– Фая сейчас в салоне, не хотелось ее отрывать, но у нее я тоже обязательно попрошу магазин! – клялась Алиса.
Марьяна заявила, что хочет это видеть – иначе прощения ей не будет.
Поэтому вечером они собрались за городом у Файки – и та, на глазах довольной Марьяны, подарила Алисе свой лучший бутик, да еще и спросила: что так мало? Можно два, три... Видимо, Алиса опять перестаралась.
Остаток вечера они выискивали по Интернету «Форбсов», выбирали самых подвижных, а потом Фая с Алисой обзванивали знакомых редакторов всяких разных журналов, чтобы выяснить – где и когда будут вечеринки, на которых могут присутствовать самые-самые. В итоге остановились на премии «Лицо года», где награждали самых популярных медийных звезд, и куда бизнесмены рвались пачками, так как там можно было познакомиться с актрисами, певицами и телеведущими.
Артем Савичев просто обязан был там показаться – девушек он менял каждые полгода, независимо от статуса подруги. Будь то хоть Вайнона Райдер – и ее уволят спустя несколько месяцев. Может, он ведет дневник, где описывает лот № 231: Николь Кидман, актриса, в сексе так себе, характер отличный, готовить не умеет, любит фиолетовое белье... и так далее – ради удовлетворения своеобразного мужского эго.
Но волноваться за моральный облик Савичева Алиса не собиралась – это его личное дело, что он там принимает – виагру или литий.
Ночью, когда все разошлись по комнатам, и после того, как Марьяна устроила скандал, что в ее квартире свалка Алисиных вещей, и попыталась выжить ту из спальни, Алиса лежала в кровати без сна. Она устала, но тревожные мысли будоражили. Странно все это было. Раньше она думала, что если ее, не дай бог, уволят из «Глянца» – мир рухнет, а теперь она нищая и бездомная, но ей все еще кажется, что ничего не изменилось. Может, это такой самообман во спасение?
Послезавтра утром Алиса металась, как ошпаренная. Надо было выглядеть сногсшибательно... Хоть он и жертва, но все-таки мужчина...
Фая с интересом следила за терзаниями подруги, которая разбрасывала вещи на полу, чтобы потом в них запутаться, клала на пудру перчатки, чтобы сразу их навечно потерять, вдевала в уши серьги и забывала об этом...
Но к вечеру Алиса более-менее успокоилась, смирилась с неизбежным (то есть либо с успехом, либо с провалом) – чему способствовал набег на магазин «Персонаж», где она оторвала убийственное черное платье из струящегося трикотажа, к которому подобрала Файкины серебряные браслеты в античном стиле – почти до локтя, и дивные серьги с одним бриллиантом на каждое ухо, но зато в два карата. Выглядела она упоительно – если бы не Фая, так бы и стояла перед зеркалом, хорошо хоть подруга пресекла сеанс самолюбования.
