ее ощущениям, весила, как автомобиль «Газель», на нее с дикими воплями набросился Гера. Он орал так, словно подчиненная научила его десятилетнего сына курить. Аврора слушала-слушала, как он вспоминает все: как она два года назад сломала студийные наушники, как потеряла новостную ленту за пять минут до выхода в эфир, как одолжила у него сто долларов и не могла вернуть полгода... А потом встала, подхватила сумку и пошла вон из комнаты.
– Ты обнаглела, да? Экстази нажралась? – заорал вслед Гера. – Тебя тут что-то не устраивает?
– Не устраивает, – обернулась Аврора.
– Да? – Гера подбоченился. – И что же?
– Можно в письменном виде? – предложила Аврора.
– Конечно! – Ставший вдруг любезным Гера даже подсунул ей бумагу и ручку.
Спустя четверть часа он вслух зачитал список того, что ее не устраивает:
«Пункт первый. Зарплата. Грех жаловаться – на дорогу хватает, но, если хочется есть, приходится ходить пешком. Пункт второй. Ненормированный рабочий день. Почему, если Артем Герасимов хочет напиться или заняться сексом, я должна за бесплатно доделывать его работу? Пункт третий. Презумпция невиновности. Если не доказано, что я занимаюсь джинсой – то есть за деньги делаю материалы о тех или других событиях, возможно, не стоит меня в этом обвинять, тем более в далеких от юриспруденции терминах типа „сука драная“ и прочих подобных, даже похлеще...»
Поначалу Гера читал список с некоторой саркастической издевкой, но вскоре начал звереть. Видимо, взгляд на себя со стороны не устраивал его.
У Авроры заорал телефон – Даша интересовалась, записать ли ее на комплексный уход за лицом и как вообще у нее настроение, самочувствие...
– Даш, я тебе перезвоню. Меня сейчас убивают, – приглушенным голосом сообщила Аврора.
– Ты на работе? – уточнила Даша. – Герасимов?
Вчера Аврора во время поедания икры сожалела о том, что придется тащиться на работу, а там толстый и вечно сексуально неудовлетворенный начальник...
– Ну да, – подтвердила Аврора. – Ладно, я перезвоню. Хорошо?
Едва она нажала «отбой», Герасимов улыбнулся вдруг душевно-душевно и поинтересовался:
– Напомни, что мне мешает тебя уволить?
– Страх, что я всем расскажу, как тебя побила охрана Киркорова.
Герасимов покраснел. Ничего страшного тогда не произошло: он приехал в Питер на сборную солянку звезд эстрады, напился, сел в лифт, облокотился на дверь, дверь открылась, и Гера рухнул к ногам Киркорова. А когда понял, кто перед ним, принялся орать какую-то похабщину, за что охрана певца отвела его в сторону и нежно, но убедительно прощупала ему ребра.
Сама по себе история была не очень позорной, но Гера не любил ее вспоминать.
– Прекрасно, – кивнул Гера, который, если судить по внешним признакам, готов был размазать Аврору по стене. – Тогда вот что...
– Гер, тебя к телефону! – с тревожным видом перебила его Аня, редактор. Она обычно именно так выглядела, когда Гере звонил генеральный.
Не отрывая взгляда от Авроры – ну, просто как в голливудском триллере! – Гера принял телефон, послушал, кивнул, послушал, кивнул, оглядел Аврору с головы до ног, еще пару раз кивнул (как-то уж слишком энергично), положил трубку и обратился к Авроре:
– Выйдем!
Она пошла за ним в полной уверенности, что Гера будет уламывать ее написать заявление «по собственному желанию» – в этом случае ей не заплатят сверх того, что она отработала.
– Я повышу тебе зарплату, – с мрачным видом произнес Гера. – И ты будешь получать за работу в выходные. Ну, и я постараюсь больше не называть тебя матом. О «суке драной» и речи быть не может! Отказаться от нее – выше моих сил.
– Гер... – Аврора заглянула ему в глаза. – Тебя что, зомбировали? Тебе лично ВВП звонил и пообещал, что, если ты меня любить не будешь, он тебя расстреляет? Так, что ли?
– Ой, ну у тебя чувства юмора вообще нет, так что лучше не остри... – поморщился Гера.
Аврора решила больше к нему не приставать, но в глазах у него она заметила... страх. Близко к сердцу не приняла, а с собой и подавно не связала. Решила, что на Геру в очередной раз наехали – либо партнеры по преступному рекламному бизнесу в обход казны «М-радио», либо очередной малолетний любовник, которых Гера подбирал разве что не по канавам. Отвлекли его, настроили на философский лад – вот он и вспомнил, что Аврора уже который год работает за три копейки. Главное, чтобы завтра не забыл.
Гера не забыл.
И вообще жизнь как-то наладилась. Не то чтобы произошло нечто сверхъестественное, просто Аврору почти никто не выбивал из состояния равновесия.
Даже Жанна.
Последний раз Аврора видела сестру, когда вместе с Дашей была на показе у каких-то чудаков- французов. Даша тогда устроила истерику из-за того, что Аврора не хотела красить лицо.
– Я не вижу смысла краситься, как женщина племени масаи! Я такая, меня такой создала природа, и я себе нравлюсь! – убеждала Аврора. – Зачем портить кожу всякой дрянью, если в итоге все равно все знают, как ты на самом деле выглядишь?
– Затем! – заорала Даша. – Ну, какая же ты тупая! Это просто кошмар! Понимаешь... – Она понизила тон и села рядом с подругой на диван. – Ты ведь зачем-то бреешь ноги.
– Это другое! – воскликнула Аврора. – Это гигиена...
– Конечно, гигиена... – фыркнула Даша. – Но! Если ты накрасилась, красиво оделась, выглядишь шикарно – это такое сообщение всему миру, что ты не какая-то там курица без амбиций с самооценкой ниже температуры на Южном полюсе. Ты – девушка, которая может быть неотразимой, девушка, которая не жалеет времени на себя, девушка, которая может и любит производить впечатление!
– Может, стоит просто напечатать все это на майке? – усмехнулась Аврора. – Четко и ясно, и не надо будет тратить время и кучу денег на косметику...
Даша хмыкнула и подошла к туалетному столику.
Они были у нее в квартире – в чудесной квартире на Покровском бульваре. Старый кирпичный дом с толстенными стенами, арочные окна, большие комнаты... У Даши вся квартира в коврах, ковриках, шкурах и подушках – за ними почти не было видно мебели, но все это создавало невероятный уют. И что самое приятное, здесь было просторно, а каждая комната имела свое предназначение: гостиная, кухня-столовая, спальня, кабинет, гардеробная и ванная, которую, как сказала Даша, пришлось объединить с кладовкой. Они в тот момент сидели в гардеробной – не каком-нибудь крошечном чуланчике, а в обычной комнате метров шестнадцать, с зеркалом во всю стену, с кучей специальных шкафов: для обуви, для сумок, для белья, для аксессуаров – и с большим трюмо.
Даша выдвинула один из ящиков.
– Помада, – сообщила она. – И блеск для губ.
Аврора открыла рот: целый ящик помады? А Даша открыла следующий ящик.
– Тени для век. А здесь у меня румяна и пудры, тут тушь и всякие пуховки. Искусство макияжа, дорогая, заслуживает уважения, а не глупых замечаний в стиле раннего феминизма. Давай я тебя накрашу, а ты мне честно скажешь, если тебе не понравится.
Аврора решила, что раз уж Даша накупила столько косметики, то в покое ее не оставит, и покорилась. Села в кресло с позолоченными ножками-ручками и вышивкой на спинке, закрыла глаза и заготовила тираду из серии: «Я же тебе говорила, это не мое»...
От воплей и криков удержаться было трудно, но Аврора сумела. Не от вредности, скорее от изумления. Она не меньше получаса была так недовольна тем, что ее мучают, что просто не могла не произнести: «О боже! Я была не права!» Но, глядя в зеркало, чувствовала, что влюбляется. Влюбляется в девушку, смотрящую на нее из зеркала. Конечно, смотрела на нее она сама, но... какая-то совершенно новая, бесподобная, роковой, фантастической красоты. «Дымчатый взгляд», сверху какие-то блестящие серебристые тени, длинные и пушистые ресницы, отчего-то блестящие волосы, уложенные в «бабетту»... А губы нежные, пухлые, с четкой линией...
– Теперь тебя надо переодеть! – заявила Даша и нырнула в шкаф.
