пижамах, под аккомпанемент программы «Детали». Аврора, которая ни с кем не жила дольше трех месяцев, с легкой паникой задумывалась о том, почему так: то ли у ее знакомых кончилась любовь, или человек действительно не способен желать всю жизнь одного партнера. А как же это... любовь до гроба – дураки оба? Шутка...
– Ты веришь в любовь на всю жизнь? – спросила она сейчас у Даши.
– Уже нет! – Даша усмехнулась и развела руками. – Как я могу, после всего того, что дядя сделал с тетей?
– А раньше верила?
– Конечно! – Даша затрясла головой. – Надо же во что-то верить? Какими бы были мои романы, если б я заранее знала, что мы расстанемся... друзьями?
– Ну... – От рома мысли у Авроры немного путались. – А как же твоя мама?
– У мамы другой темперамент. Ей нравится предсказуемость. Не понимаю как, но она кайфует от того, что все знает наперед.
– А тебя в семье действительно считают неудачницей?
– Ха! – Даша закатила глаза. – В нашей интеллигентной семье, в которой каждый второй – великий маг, а каждый первый нажил миллионы, я просто юродивая.
– Как я? – улыбнулась Аврора.
– Типа того. – Даша тоже расплылась в улыбке. – Поэтому мы и нашли друг друга.
– А почему ты не хочешь стать ученой или миллионером? – полюбопытствовала Аврора.
– Ну... – Даша скорчила гримасу. – Потому что не вижу в этом для себя смысла. Мне нравится моя жизнь.
Аврора поджала под себя ноги, положила голову на подлокотник и поняла, что глаза у нее слипаются. Она зевнула, сквозь дрему почувствовала, что Даша накрывает ее чем-то теплым и пушистым, и провалилась в сон.
Глава 8
С утра Аврора обнаружила, что спит в одежде под мягким пледом из нежной, как пух, шерсти, Даши в комнате нет, а на столе лежит записка: «Умывайся, спускайся вниз. Тебя ждет омерзительный завтрак».
Аврора протопала в ванную, приняла контрастный душ – без всякого на то желания: просто из крана шпарила то горячая, то холодная вода, намазала кожу странным сиреневым кремом и не без труда (наверное, сказывалось похмелье, все-таки они с Дашей вчера от души приложились к рому) спустилась на первый этаж.
В столовой сидели Даша, Нина и немного повеселевшая Мила. Мила хлебала какую-то кашку, а Даша с Ниной, демонстративно отодвинув полные тарелки, пили кофе и закусывали остатками гусиного паштета и свежими лепешками.
Когда Аврора вошла, Мила швырнула на стол ложку и рявкнула:
– Не понимаю, почему я не могу выпить коньяку?
– Ты на часы смотрела? – поинтересовалась Даша. – Сейчас одиннадцать утра.
– Если бы я еще не ложилась, было бы самое время! – отрезала Мила.
– Пока мы не прекратим жрать эту мерзость... – Нина взяла тарелку, понюхала кашу, скривилась и снова отставила тарелку подальше, – ты не выпьешь ни капли спиртного!
– Но это здоровая и энергетически чистая еда! – чуть не со слезами на глазах воскликнула Мила. Можно было подумать, что она и сама уже не рада, что притащила сюда троглодитку, а теперь не решается отступить от принятого решения.
– Это гадкое деревенское пойло! – закричала Нина, вылетела из-за стола, но скоро вернулась с тарелкой, в которой лежали крошеные пирожки, тарталетки с салатом оливье и маленькие бисквитные пирожные.
– Приятного аппетита! – с вызовом пожелала она, грохнув тарелкой об стол.
Даша и Аврора набросились на угощение. Даша хлопнула себя по лбу, схватила серебряный кувшин, налила из него нечто зеленое в стакан и протянула Авроре:
– Выпей, похмелье снимает в секунду.
Аврора понюхала – пахло тархуном и огурцами. На вкус напиток оказался так себе, но зато он каждую клетку тела наполнил свежестью и здоровьем. Вытряхнув в рот последнюю каплю, Аврора поняла, что нет больше ни тумана в голове, ни вялости, ни тошноты – она почувствовала себя так, словно весь вчерашний день дышала свежим воздухом, катаясь на лыжах.
Тем временем Мила отодвинула кашу, положила голову на стол и застонала. Некоторое время девушки ждали, что она поднимется и что-нибудь скажет, но Мила так и лежала на столе, пока Даша к ней не подошла, не оторвала от столешницы и не откинула на спинку стула.
– Что?! – потребовала Даша.
– Я страдаю... – взвыла Мила. – Этот сукин сын разбил мне сердце... Осколки врезаются в тело и причиняют невыносимую боль... – Она вырвалась из рук Даши и опять рухнула на стол.
– Кстати, я не поняла, а что с домом? – спросила Даша.
– Дом тоже страдает, – пробурчала тетушка. – Мы вложили в него душу, и он чувствует, что все плохо...
Даша села рядом и погладила Милу по голове. Та неожиданно воспряла, вскочила со стула и завопила:
– Оказывается, все, что ему нужно, – блондинистая овца в рюшечках, которая откармливает его борщом и пельменями! И знаете что? Пошлость его убьет! Он будет как все – толстым, лысым и... рогатым!
– Пофеу эфо? – с набитым ртом спросила Нина.
– Потому что такие простушки не способны испытывать возвышенное чувство всепоглощающей страсти! – кричала Мила. – Они не способны рыдать от чувств, не способны жестоко мстить за оскорбленные чувства и никогда – никогда! – не заболеют от неразделенной любви!
– Ну... – Нина запила пирожок, – у тебя и представления...
– А как, ты думаешь, мы прожили двести лет? – зашипела Мила. – Да знаешь ты, сколько бессонных ночей я провела, когда мое сердце билось от страсти? Ты хоть понимаешь, какая сладкая боль пронзала мое сердце, когда я видела, как красив и сексуален Кирилл? Ты знаешь вообще, что я чувствовала, когда он просто подходил ко мне и клал руки на мои плечи? О, сколько проклятий я наслала на тех, кто посмел только посмотреть на него!
– Слушай! – вскинулась Даша. – А в этот раз ты ничего не насылала?
– Я все поняла только тогда, когда получила письмо, – буркнула тетя и принялась тревожно озираться – видимо, в надежде обнаружить коньяк. – А это официальное предуведомление, после которого все мои действия против воли Кирилла караются по закону.
– Ну... – Даша с тоской поглядела на Аврору. – Я, знаешь ли, могу с ним поговорить...
– С Кириллом? – насторожилась тетя.
Даша кивнула.
– Отличная идея! – Мила захлопала в ладоши. – Скажи ему, что я бы голыми руками вырвала из груди его черствое сердце...
– Стоп! – прикрикнула на нее Даша. – Я бы поговорила с ним о планах на будущее, выяснила бы, почему он так с тобой поступил, и присмотрелась – вдруг он несчастлив и хочет обратно. Ты его примешь?
– Разумеется! – воскликнула Мила. – Я привяжу его к батарее и заставлю смотреть «Две судьбы» – он сам говорил, что страшнее пытки не придумаешь...
– Мила! – Даша рассердилась. – Я тебя серьезно спрашиваю: ты бы хотела вернуть Кирилла?
Мила села за стол, опустила голову на грудь и принялась барабанить пальцами по столу.
– Да, – мрачно ответила она. – Ни один человек не способен причинить мне такую боль, а я умею это ценить.
– Извращенка, – хихикнула Нина.
– О да! – с довольной улыбкой призналась тетя. – Только я не понимаю, тебе что, придется переступить порог дома этой женщины?
– А разве они не живут в вашей питерской квартире? – тихонько осведомилась Даша.
