обманули, загипнотизировали, и она через минуту проснется... в каком-нибудь селе Шушенском, потому что переписала квартиру на мошенников?
Аврора повернулась к окну, взмахнула рукой, и створки захлопнулись. Чудо? Бред? Она что, правда, рисовала карту судьбы и все такое?
– Ты здесь? – В дверях показалась голова Даши.
– А ты? – спросила Аврора.
– Ну, поехали?
– А вы с Донатом уже сделали ребенка? – поинтересовалась Аврора.
– И не одного, – буркнула Даша. – Осталось найти хорошую няню. Не хочешь устроиться? Работа тяжелая, платят мало, хозяева подозревают, что в их отсутствие ты рыскаешь по шкафам, – грех не согласиться...
Аврора поднялась с дивана, допила кофе и вышла на улицу:
– А Донат где?
– Спит. – Даша отвела глаза.
Они медленно тащились по пробкам, но в конце концов добрались до дома.
Поднялись в квартиру и обнаружили, что дверь открыта.
– Опа! – удивилась Даша. – Ничего себе! Вот мы клуши – дверь не заперли!
Они зашли внутрь и услышали музыку – где-то там, в глубине квартиры, в одной из комнат, пела Билли Холидей. Девушки переглянулись и на цыпочках подобрались к дверям тетиной спальни. Даша осторожно заглянула внутрь и ахнула.
– Что ты здесь делаешь? – возопила она. – Ты что, пьян?
Она широко распахнула дверь, и Аврора увидела Кирилла, который валялся на кровати в обнимку с женским банным халатом, бутылкой виски и магнитофоном, который принес с кухни.
– Как я мог... – терзался Кирилл. – Чужая вульгарная женщина... На что я променял любовь всей моей жизни? О, горе мне...
– Кирилл! – окликнула его Даша. – Не веди себя как актер погорелого театра!
– Как?! – Кирилл воздел руки к небу. – Как я мог?
– Она тебя заколдовала. – Даша под шумок вытащила из-под руки дяди бутылку виски, передала ее Авроре и зыркнула глазами – мол, убери подальше.
– Да? – Дядя вскочил с дивана. – А ты знаешь, что невозможно никого заколдовать, если он в глубине души сам этого не хочет?
Аврора с удивлением прислушивалась к его словам.
– Я хотел, я слаб, я ничтожество! – буйствовал дядя, расшвыривая с кровати подушки.
– То есть получается, что Алиса хотела отдать нам кольцо? – изумилась Аврора.
– Да! – крикнул дядя. – Наверное, ее мучила совесть, потому что у всех есть совесть. Кроме меня!
– Нет! – воскликнула Даша. – Не слушай его – он бредит. Понимаешь, в любом человеке есть и хорошее, и плохое – даже в Алисе. И магия обращается к этим качествам, стимулирует их. Врубаешься?
– Позор... – стенал Кирилл, спрятав лицо в женский халат.
– Кстати, что ты вцепился в халат? – поинтересовалась Даша.
– Он пахнет ею... – прошептал дядя.
– Он пахнет мной! – отрезала Даша, вырвав халат из рук Кирилла. – Я в нем хожу уже неделю.
Она кивнула Авроре, и девушки ушли на кухню делать отрезвляющую настойку. Выпив ее, Кирилл дернулся, как от разряда тока, откинулся на кровать и отполз к основанию, где укрылся пледом и принялся тяжело вздыхать.
– Ты немедленно едешь домой, – распорядилась Даша.
– Я уже дома, – ответил Кирилл.
– К Миле едешь! – завелась Даша.
– Не могу, – отказался тот, поглубже закапываясь в плед. – Как я посмотрю ей в глаза?
– Черт! – выругалась Даша. – Может, побочный эффект от Алисиной магии – тупоумие? Если ты сейчас не посмотришь Миле в глаза, то следующий раз вы встретитесь только у нее на похоронах!
– Что? – слабым голосом отозвался Кирилл. – Что?! Ах, правда, я как-то забыл... Конечно-конечно...
Следующий час Кирилл приставал к Даше и Авроре с вопросом: «А что она мне скажет?» – и девушки уже по привычке бубнили одну и ту же фразу насчет того, что все будет хорошо, пока не пришла Василиса и не посмотрела на него так, словно он продал Родину за пачку ирисок.
– Я этого не переживу... – застонал Кирилл.
Но Вася распахнула дверь, собственноручно выставила его вон, как-то неумело подмигнула девушкам и сказала:
– Так и быть, не скажу, что вы надевали ее туфли.
– А ты откуда знаешь? – воскликнула Даша. Видно было, что она перепугалась.
– А я по ночам за вами следила, – без тени смущения призналась Вася.
– Ну, ты даешь! – возмутилась Аврора, но Даша уже потащила ее прочь из квартиры.
Они молча, если не считать беспрестанного нытья Кирилла, добрались до места. На подъезде к дому Кирилл вдруг прекратил скулить, а потом, уже у дверей, вцепился Авроре в руку и попросил:
– Не бросайте меня, пожалуйста...
Нина открыла быстро – словно ждала у дверей, с ног до головы осмотрела дядю и закричала:
– Мила! Кирилла привезли!
Мила с грохотом спустилась со второго этажа – на ней был черный кашемировый пуловер, чулки, кружевные трусики и высоченные шпильки, благодаря которым она два раза чуть не навернулась с лестницы.
– Бог ты мой! Мой развратный подлый муж вернулся! – воскликнула она. – Мужчина, который предал меня ради короткой интрижки с сексапильной тупой блондинкой! О боже, разве не об этом я мечтала всю жизнь? Дорогой! – Она распахнула объятия. – Спасибо тебе за эти муки, за сомнения, за неуверенность в завтрашнем дне, за одиночество, за страх смерти и старости! Без тебя моя жизнь была бы пресной и скучной! Иди ко мне...
И они бросились друг к другу.
– Она серьезно? – прошептала Аврора.
– Конечно, – усмехнулась Даша. – Она ведь взбалмошная истеричка, неисправимый романтик и не от мира сего! Моя семья...
– А эта... повариха... гм... до сих пор здесь? – промямлил дядя.
Аврора с Дашей с надеждой посмотрели на Милу и вдруг вспомнили, что вчера так и не дождались заказанной еды – суши.
– Твою мать! – Даша хлопнула себя по лбу. – Бедный этот ресторан! Интересно, курьер нас долго ждал?
– Мы же можем перевести им деньги... – промямлила Аврора.
– Нет! – радостно воскликнула Мила. – Халида уехала! – Она незаметно подмигнула девушкам. – У нас теперь Вера Ивановна!
Она повела всех на кухню, и Аврора с Дашей разомлели, еще в коридоре унюхав аромат чего-то вкусного – то ли пирожков, то ли блинчиков... На кухне все изменилась: вместо суровой пещерной обстановки – бледно-зеленые деревянные ящики, яркий узорчатый кафель, веселые кастрюльки, но главное – толстая румяная женщина средних лет в клетчатом переднике! Такая положительная фрекен Бок! И запах...
Женщина обернулась на шум, заохала, заахала, захлопотала:
– Ой, Людмилочка, я тут борща наготовила... а вот тут у меня судачок в икорном соусе... ну, и блинчики по-гурьевски с семужкой... Сама, сама солила, Людмилочка, все домашнее...
Кирилл схватился за сердце.
– Вера Ивановна! Вы мне снитесь? Это сон? – спросил он у Нины. – Вера Ивановна! Дайте я вас поцелую! – С этими словами он рухнул в объятия смущенной поварихи и провел в них довольно много времени.
