заметил Фальк, глядя на игру теней, что на некотором удалении от костра постепенно сливались в непроницаемую тьму, и вспоминая обширные подвалы под Домом Страха.
— Говорят, здесь когда-то стоял целый город, который занимал большую площадь. Так ли это, я не знаю.
— А как ты проведала об этом месте? Разве ты из племени Самситов?
— Нет.
Фальк прекратил расспросы, вспомнив обычай. Однако вскоре девушка сама начала рассказывать обычным покорным тоном:
— Я из Странников. Нам известно о многих подобных тайных убежищах. Полагаю, ты слышал о Странниках?
— Кое-что, — кивнул Фальк и, выпрямившись, взглянул на свою спутницу, сидевшую по другую сторону костра. Завитки рыжих волос падали Эстрел на лицо, когда она сидела сгорбившись в бесформенном спальном мешке, и светлый нефритовый амулет у нее на шее отбрасывал блики при свете костра…
— В Лесу о нас знают совсем немного.
— Ни один Странник не забирался так далеко на восток. То, что рассказывают о них у нас в Доме, больше подходит, пожалуй, к Баснасскам — дикари, кочевники, охотники…
Он говорил, превозмогая сон, положив голову на руки.
— Некоторых Странников можно назвать дикарями, некоторых — нет. Все Охотники — дикари, не высовывающие носа за пределы собственной территории. Таковы Баснасски, Самситы или Аркса. Мы же, Странники, заходим на восток до самого Леса, на юг — до устья Внутренней реки, на запад — за Великие Горы, а затем — за Западные Горы и вплоть до самого моря. Я сама воочию наблюдала, как солнце садится в пучину вод за цепью аквамариновых островов, что лежат вдалеке от берега, за пределами затонувших после землетрясения долин Калифорнии…
Тихий голос девушки постепенно сбился на ритмичный напев какого-то древнего псалма.
— Продолжай, — попросил Фальк, но Эстрел молчала, и вскоре он уснул.
Некоторое время она изучала лицо спящего, затем сгребла угли вместе, прошептала, словно молясь, несколько слов в висевший у нее на шее амулет и свернулась клубочком по другую сторону от костра.
Когда Фальк проснулся, она уже сооружала из камней подставку для котелка, наполненного снегом.
— Похоже, что снаружи день клонится к вечеру, — сказала Эстрел. — Но с тем же успехом сейчас может быть раннее утро или полдень. Метель разгулялась как никогда. Это не даст им выследить нас. А даже если они нас обнаружат, то все равно не смогут проникнуть внутрь… Этот котелок я нашла в тайнике вместе с одеялами. Там был и мешочек с сушеным горохом. Мы здесь неплохо устроимся.
Она повернула к нему свое обветренное тонкое лицо и едва заметно улыбнулась:
— Одна беда — темновато. Я не люблю толстые стены и темноту.
— Это все же лучше, чем завязанные глаза. Хотя твоей повязке я обязан жизнью. Слепой Хоррессинс все же лучше, чем мертвый Фальк.
Он помолчал, а затем спросил:
— Почему ты меня спасла?
Эстрел пожала плечами. На ее устах застыла все та же едва заметная улыбка.
— Ты был пленником, как и я… Бытует мнение, что Странники искусны в хитрости и притворстве. Разве ты не слышал, что они звали меня Лисою? А сейчас давай-ка я взгляну на твои раны. Я прихватила с собой сумку с лекарствами.
— Так Странники еще и искусные врачеватели?
— Мы кое-что смыслим в этом деле.
— И тебе известен Древний Язык. Вы не забыли, как жили люди в прежние времена, в отличие от Баснассков.
— Да, мы все умеем изъясняться на галакте. Посмотри-ка, ты обморозил вчера край уха, поскольку вынул завязку из своего капюшона, чтобы помочь мне в пургу.
— Но как я могу взглянуть на собственное ухо? — рассмеялся Фальк, отдаваясь заботливым рукам девушки. — Обычно мне это ни к чему.
Заклеив пластырем еще не заживший порез на его левом виске, она пару раз искоса взглянула на лицо Фалька, пока наконец не осмелилась спросить:
— Наверное, у многих обитателей Леса такие странные глаза?
— Нет, больше ни у кого.
Повинуясь обычаю, Эстрел больше ни о чем не спрашивала, а он, решив не открываться никому, сам не стал ни о чем рассказывать. Однако его собственное любопытство все же пересилило и заставило задать вопрос:
— Но ты же не боишься этих кошачьих глаз?
— Нет, — тихо ответила девушка. — Ты напугал меня только однажды. Когда выстрелил… не раздумывая…
— Он поднял бы на ноги все стойбище…
— Я знаю, знаю. Но мы не носим оружия. Ты выстрелил так быстро, что я страшно испугалась. Мне вспомнилась ужасная сцена из детства: один мужчина в мгновение ока убил другого из пистолета, совсем как ты. Убийца был из Выскобленных.
— Выскобленных?
— О, их иногда можно встретить в наших горах.
— Я почти ничего не знаю о Горах.
Девушка без особой охоты объяснила:
— Тебе ведь известен Закон Повелителей. Они никого не убивают. Когда в их городе объявляется убийца, его не уничтожают, а превращают в Выскобленного, что-то делая с мозгом. Преступник начинает новую жизнь невинным, как младенец. Тот мужчина, о котором я упомянула, был старше тебя, но обладал разумом маленького ребенка. В его руках оказался пистолет, и его пальцы помнили, как с ним надо обращаться. Он застрелил человека в упор, точно так же, как и ты…
Задумавшись, Фальк молча смотрел сквозь огонь на пистолет — чудесное миниатюрное устройство, которое помогало разжигать огонь, добывать мясо и освещать путь в темноте на протяжении всего долгого путешествия. Его руки не помнили, как надо обращаться с оружием… разве не так? Его научил стрелять Меток. Фальк не сомневался в этом. Он никак не мог быть очередным безумцем или преступником, которому предоставили еще один шанс надменно милостивые Повелители Эс Тоха…
Тем не менее, по сравнению со смутными догадками и предположениями о собственном происхождении…
— Как они могут проделывать такое с человеческим разумом?
— Не знаю.
— Возможно, Повелители поступают так не только с преступниками, но и с бунтовщиками.
— Кто такие бунтовщики?
Эстрел говорила на галакте куда более бегло, чем Фальк, но ей никогда не приходилось слышать такого слова.
Она закончила перевязку раны и аккуратно спрятала свои немногочисленные медикаменты в сумку. Вдруг Фальк повернулся к ней так резко, что девушка от испуга даже слегка подалась назад.
— Ты видела когда-нибудь такие глаза, как у меня, Эстрел?
— Нет.
— Ты знаешь… о Городе?
— Об Эс Тохе? Да, я была там.
— Значит, ты видела Сингов?
— Ты не Синг.
— Нет, но я хочу встретиться с ними, — с жаром в голосе сказал Фальк. — Только боюсь…
Он замолчал.
Эстрел закрыла сумку с медикаментами и убрала ее к себе в мешок.
