знала, он ценит ее так же, как и она ценила его. Как раз в тот год она и купила ему пальто. Иногда, читая журнал, она видела плетущего веревку Чоло и представляла себе, что возьмись она писать рассказ, то написала бы о нем. Рассказ сильно отличался бы от тех, что печатают в английских журналах. Чоло ничем не напоминал английских джентльменов, но его доброта и умение обращаться с лошадьми, особенно в сравнении с некомпетентностью Боба, заставляли ее делать все возможное, чтобы он остался с ними. Говорил он мало, тут ей сложновато пришлось бы в рассказе, поскольку в тех, что она читала, герои говорили без конца. В детстве его украли индейцы из племени команчей, потом продавали из одного племени в другое, и так он попал на север, где и сбежал однажды во время сражения. Уже старый и проживший почти всю свою жизнь среди индейцев и белых, он все же предпочитал говорить по-испански. Клара помнила немного со своих детских дней в Техасе и пыталась общаться с ним на его языке. При звуке испанских слов все его лицо сияло от счастья. Хотя он не умел читать, учителем был превосходным — он любил девочек, учил их ездить верхом, совершал с ними прогулки и называл им все, что они видели, по- испански.
Скоро все кобылы в загоне начали прядать ушами и наблюдать за приближающимся фургоном. Крупный мужчина в пальто, еще тяжелее того, что носил Чоло, ехал рядом на гнедой лошади, которая выглядела так, будто вот-вот упадет, если ей придется провезти его еще немного. Другой мужчина с сильно изуродованным лицом сидел на облучке фургона рядом с женщиной на сносях. Женщина правила упряжкой. Вся троица вы глядела настолько уставшей, что даже вид людей после длинного пути не слишком взволновал их. В фургоне были свалены несколько бизоньих шкур. Чоло внимательно наблюдал за незнакомцами, но, похоже, они не представляли никакой опасности. Женщина натянула поводья и взглянула на них затуманенным взором.
— Мы уже в Небраске? — спросила она.
— Да, — ответила Клара. — До города миль двадцать. Не хотите ли спуститься и отдохнуть?
— Вы не знаете Ди Бута? — спросила женщина. — Я его ищу.
—
Эльмира услышала слово и поняла, что оно означает, но ей было безразлично, как назвали Ди, самое главное — он рядом. Если он близко, значит, она сможет вскоре избавиться от Большого Звея и Люка, и ей не придется больше трястись в фургоне целыми днями, а ночью дрожать от страха, что на них нападут индейцы.
— Слезайте, — пригласила Клара, — вам все равно надо напоить животных. Если хотите, оставайтесь ночевать. Завтра вы легко доберетесь до города. Мне кажется, вам не мешает отдохнуть.
— А что это за город? — спросил Люк, осторожно спускаясь на землю. Несколько дней назад он подвернул ногу, когда бежал, чтобы подстрелить антилопу, и теперь едва ходил.
Эльмире не хотелось останавливаться, даже если до Огаллалы всего полдня езды, но Звей спешился и отстегнул мулов. Хоть бы скорее увидеть Ди, подумала она, но потом решила, что еще один день ничего не изменит. Она медленно слезла с сиденья.
— Проходите в дом, — пригласила Клара. — Девочки принесут воды. Вижу, вы давно в пути.
— Мы из Арканзаса, — сказала Эльмира. Дом находился близко, но, когда она направилась к нему, он вроде поплыл в ее глазах.
— Бог мой, вот это даль! — воскликнула Клара. — Я когда-то жила в Техасе. — Она обернулась и увидела, что женщина сидит на земле. Клара не успела подбежать к ней, как она завалилась на бок и осталась лежать лицом кверху на дорожке, ведущей к дому.
Клара не слишком обеспокоилась. Просто устала, решила она. Долгий путь из Арканзаса в таком фургоне вымотает кого угодно. Она помахала рукой перед лицом женщины, но без всякого результата. Чоло скоро тоже заметил, что женщина упала, и подбежал, но крупный мужчина легко поднял ее на руки, как будто она была ребенком, и понес к дому.
— Я не расслышала, как вас зовут, да и ее тоже, — заметила Клара.
Верзила молча посмотрел на нее. «Немой?» — подумала Клара. Но попозже человек со шрамами на лице тоже подошел к дому и объяснил, что нет, он просто мало разговаривает.
— Зовут Звей, — сказал он. — Большой Звей. А я Люк. Вот по дороге лицо попортил и эту чертову ногу подвернул. А женщину зовут Эльмира.
— И она приятельница мистера Бута? — поинтересовалась Клара. Они положили Эльмиру на кровать, но та не открывала глаз.
— Вот этого не знаю, но она замужем за шерифом, — сообщил Люк. После стольких дней и ночей в прерии он чувствовал себя неловко в доме, поэтому вскоре вышел и сел рядом со Звеем около фургона. Он случайно заметил двух маленьких девочек, таращившихся на них из окна второго этажа. Интересно, а где хозяин? Ведь не может же такая симпатичная женщина быть замужем за старым мексиканцем.
Попозже вечером Клара вышла и спросила, не хотят ли они поужинать с ними. Звей отказался, он был слишком робок, поэтому женщина вынесла им еду, и они поели около фургона.
Девочек очень разочаровал такой поворот событий. Они редко видели людей, и им хотелось рассмотреть незнакомцев поближе.
— Пусть они придут, ма, — прошептала Салли. Ее особенно поразил тот, со шрамами на лице.
— Я же не могу им приказывать, — объяснила Клара. — Кроме того, ты и раньше видела охотников за бизонами. И чувствовала, как от них пахнет. От этих пахнет не лучше, чем от других.
— Один какой большой, — заметила Бетси. — Он муж этой дамы?
— Не думаю, и нельзя быть такой любопытной, — укорила Клара. — Она очень утомлена. Может быть, завтра она сможет говорить.
Но девочкам суждено было услышать голос Эльмиры задолго до наступления утра. Мужчины у фургона тоже услышали его — продолжительные вопли, разносившиеся по всей прерии.
И снова Клара порадовалась, что рядом с ней Чоло, умевший обращаться с женщинами не хуже, чем с лошадьми. Трудные роды не пугали его, как других мужчин, да, впрочем, и женщин. Случай с Эльмирой тоже был сложным. Она слишком ослабла за длинный и тяжелый путь. В течение ночи она неоднократно теряла сознание. Клара ничем не могла ей помочь, разве что протереть лицо салфеткой, смоченной в холодной воде. Когда рассвело, Эльмира так ослабела, что уже не могла кричать. Клара беспокоилась за нее — слишком уж много она потеряла крови.
— Мамуль, папе плохо, от него скверно пахнет, — сообщила Салли, заглядывая в комнату. Девочки спали внизу на матрацах, чтобы не так были слышны крики.
— Оставь его в покое, я о нем позабочусь, — пообещала Клара.
— Но он болен, от него плохо пахнет, — повторила Салли. Глаза у нее были испуганными.
— Он жив, а живые не всегда благоухают, — сказала Клара. — Иди и приготовь нам завтрак, и тем мужчинам тоже. Они, верно, голодны.
Через несколько минут Эльмира снова потеряла со знание.
— Слишком слаба, — заметил Чоло.
— Бедняжка, — проговорила Клара. — Я бы тоже ослабла, проделай я такой путь. Ребенку придется подождать, пока она не наберется сил.
— Нет, он ее убьет, — заявил Чоло.
— Ну, тогда спаси хоть его, — попросила Клара, неожиданно настолько упав духом, что ей пришлось выйти из комнаты. Она взяла ведро и вышла из дома, чтобы принести воды для Боба. Утро выдалось чудесное, вся долина была залита солнечным светом. Клара заметила эту красоту и сама удивилась, что она еще способна после стольких лет отзываться на нее, когда в доме двое или даже трое умирают, а она валится с ног от усталости. Но она любила прерию ясным утром, это поднимало ей настроение все эти годы, когда, казалось, грязь, холод и смерти раздавят ее. Но льющийся по равнине свет придавал ей бодрости, заставлял ее действовать.
Больше всего она хотела посадить цветы, которые цвели бы в этом свете. Она и посадила их, выписав семена и луковицы с Востока. Свет заставил их взойти, но ветер вырвал их у нее. Ветер Клара ненавидела еще больше грязи. С грязью можно было бороться, каждое утро подметать, но ветер был бесконечен и беспощаден. Он дул снова и снова, уносясь на север и забирая с собой ее цветы, лепесток за лепестком, пока ничего не оставалось, лишь голые стебли. Клара упрямо продолжала сажать, пряча цветы в
