– Не стану притворяться, что меня устраивает такая ситуация, – продолжал Эдуард, и Элен отчаянно закусила губу, надеясь, что ее «интрижка» все же затронула в нем какие-то глубинные струны.
Но, увы, надежда оказалась ложной, слабый ее голос печально затих, когда он произнес:
– Но я вполне понимаю тебя, и ты не должна чувствовать себя виноватой, потому что вина тут скорее моя.
Элен пробормотала что-то невнятное. Тепло его тела обжигало ее. Она бессильно закрыла глаза. Ей нечего было сказать, оставалось лишь молча соглашаться с его выводами.
Все оказывалось слишком просто! Элен рисовала себе ужасную сцену, представляла, как Эдуард холодно и резко прикажет ей держаться подальше от любовника, пока их брак еще остается в силе. Как он содрогнется при мысли, что газетные хроникеры с удовольствием просмакуют похождения его жены в скандальных газетных публикациях, выставят его на посмешище, а люди станут сплетничать и хихикать за его спиной.
Но, кажется, все это даже не пришло Эдуарду в голову. Или он решил, что он слишком крупная фигура, чтобы придавать значение подобным мелочам. Элен было очень трудно сейчас делать какие бы то ни было выводы, потому что рука Эдуарда гладила ее по голове так успокаивающе-ласково, словно он хотел только одного – избавить ее от всех бед, переложить их на свои широкие плечи…
– Еще до того, как я предложил тебе заключить наш договор, ты дала мне понять, что замужество само по себе тебя мало привлекает. Здесь мы с тобой полностью сходимся, хотя причины не желать брачных уз у нас разные. Я не подумал об этом, – признался он немного взволнованно, впервые выдавая свое внутреннее напряжение. Руки его плотнее обхватили талию Элен. – Тебе свойственны все физические потребности нормальной женщины, и ты слишком красива, чтобы рядом с тобой не мог не появиться мужчина, желающий утолить их. Отношения, которые сложились между нами, только подталкивали тебя к этому.
– В самом деле? – Нараставшее негодование наконец вырвалось наружу, и Элен нашла в себе силы хотя бы выпрямиться, если и не разомкнуть стальное кольцо его рук. Он пытается низвести вопрос на уровень примитивной биологии, словно она какая-то самка! Он оскорбляет ее! – Так же как тебя наши отношения подталкивали в объятия француженки? – воскликнула Элен, сверкнув глазами, и ее высокие скулы запылали горячим румянцем. – А сколько их было, кроме нее? Или ты уже потерял счет?
Ей показалось, что блеск порочного удовольствия мелькнул в его серых глазах, приведя ее в бешенство. Ее слова нисколько не смутили его. Сейчас он, наверное, с наслаждением представляет себе роскошное тело своей Луизы и тела многих других женщин, принадлежавших ему, мечтает о новых победах.
– Луиза де Буало? Я все ждал, когда ты снова заговоришь о ней.
Улыбка, появившаяся на губах Эдуарда, была хищной и чувственной. Секунду Элен молча смотрела на него. Как она ненавидела его сейчас за то, что он сумел завладеть ее сердцем! Она неистово рванулась, оттолкнула его своими маленькими кулачками и гневно вскрикнула, когда вместо того, чтобы выпустить ее, Эдуард только сильнее сжал руки и проговорил властно:
– Перестань метаться, женщина, или я не отвечаю за себя. Мы еще не кончили говорить. Я же стараюсь сохранять спокойствие, хотя мне это и нелегко…
Может, он думает, что она по собственной воле уселась ему на колени? Элен вспыхнула, губы ее сжались. Последние следы иронии исчезли с ее лица, остались только ярость, боль и желание отстоять свое достоинство.
– Так говори! – вскричала она, с бессилием чувствуя, что не в силах вырваться из плена. – Но тебе вовсе не обязательно при этом прижимать меня к себе. Сначала выпусти меня, я сяду в другом конце комнаты и прекрасно смогу слушать тебя оттуда. Тебе, кажется, известно, что я не глухая!
Но Эдуарду ее гнев ничуть не помешал еще крепче привлечь ее к себе, и он произнес с ошеломляющей откровенностью:
– Тебе необходимы полноценные супружеские отношения. Сейчас мне все стало ясно, и я виню себя за то, что не понял этого раньше. Но я же предлагал тебе, помнишь? – В его голосе Элен послышалось отвращение. – Правда, не с такой утонченностью, на которую ты, наверное, рассчитывала. Прошу тебя позволить мне попытаться снова, хотя бы ради старой дружбы. Думаю, что заслужил еще один шанс. – Голос его был тихим, мягким, сладким как мед. – Обещаю, что ты забудешь своего возлюбленного, каким бы страстным он ни был…
Словно она женщина, для которой главное – удовлетворить свою физическую потребность, а кто это сделает, неважно!
Гнев все нарастал в груди Элен, она была близка к истерическому взрыву негодования. Ни слова о влечении с его стороны, о том безумном влечении, которое сжимало ей горло и потрясало до основания каждый раз, когда Элен смотрела на него. Ни слова о любви!
Но что еще она могла ожидать? Единственное, чего добивался Эдуард, – чтобы Элен осталась с ним и продолжала выполнять свои обязанности. А если ее чувственность не находила выхода – что же, он вполне способен это понять, он благодушно посочувствовал ей и предложил свою помощь. Никогда еще в жизни Элен не испытывала такого унижения!
Мучительное напряжение наконец вырвалось наружу. В порыве ярости она снова ударила его кулачками в грудь, на этот раз пуская в ход всю свою силу, чтобы вырваться. Он на миг выпустил ее, но его руки тут же сомкнулись вокруг ее бедер, удержали на коленях, дрожащую от бессильного гнева.
– Кем, черт возьми, ты меня считаешь? – Слова негодования прозвучали резко, как удар хлыста.
Глаза Элен с презрением впились ему в лицо. Ей ужасно захотелось дать ему полновесную пощечину, чтобы прогнать с этих губ неторопливую улыбку.
– Красивой, умной, необычайно привлекательной женщиной.
Его глаза блестели, лицо при свете лампы приняло золотистый оттенок, черты казались мягче и чувственнее в мерцающем свете камина, и волна любви снова охватила Элен. Она была бессильна бороться дальше.
Когда Эдуард осторожно провел руками по ее бедрам и талии, она не могла больше сдерживаться и разразилась неудержимыми рыданиями. Эдуард испугался.
– Не плачь! Я не хотел расстроить тебя.
