Дьявол и господь бог

подымешь меня над ними. (Сильным и полным тревоги голосом.) Господи! Господи! В этом ли вола твоя? Разве я, когда творил Зло, не искал этой ненависти к человеку, презрения к себе самому? Как же мне отличить: одиночество Добра не схоже с одиночеством Зла?

Медленно рассветает.

Занимается день. Я прошел сквозь твою ночь. Спасибо, что ты ниспослал мне свет. Я увижу все в ясном свете дня.

Он оборачивается и видит, что деревня Альтвейлер лежит в развалинах. Хильда сидит у развалин, обхватив голову руками.

(Кричит.) Эй!

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Гёц, Хильда.

Хильда (поднимает голову и глядит на него). Наконец-то!

Гёц. Где остальные? Их нет в живых? Почему? Потому что они отказались драться?

Хильда. Да.

Гёц. Верни мне мою ночь! Скрой от меня людей! (Пауза.) Как это случилось?

Хильда. Крестьяне из Вальсхейма пришли с оружием в руках, потребовали, чтобы мы присоединились к ним, а мы не захотели...

Гёц. Тогда они подожгли деревню. Великолепно! (Хохочет.) По чему ты не умерла вместе со всеми?

Хильда. Ты жалеешь об этом?

Гёц. Черт возьми, когда никого не остается в живых, все куда проще.

Хильда. И я жалею, что осталась жить. (Пауза.) Они заперли всех в одном из домов и подожгли его. Хорошо сделали.

Гёц. Да, хорошо. Очень хорошо.

Хильда. Под конец окно распахнулось. Я выскочила. Смерть меня не страшила. Но мне хотелось снова увидеть тебя.

Гёц. Зачем? Мы бы свиделись на небесах.

Хильда. Мне не бывать там, Гёц. И будь мы оба там, наши глаза не нашли бы друг друга, наши руки не коснулись бы друг друга. Там наверху все заняты лишь богом. (Она прикасается к нему.) Ты здесь, несчастная, изможденная плоть. Жалкая, бренная жизнь! Но я люблю и эту плоть и эту жизнь. Любить можно лишь на земле и только вопреки богу.

Гёц. А я люблю лишь бога, и я уже не здесь.

Хильда. Значит, ты меня не любишь?

Гёц. Нет, и ты меня не любишь, Хильда. И ты уже не любишь меня. Ты ненависть приняла за любовь.

Хильда. Отчего бы я стала тебя ненавидеть?

Гёц. Я погубил их.

Хильда. Нет, это я повинна в их смерти.

Гёц. Ты?

Хильда. Это я сказала им: нет! По мне, лучше смерть, чем если б они стали убийцами. О Гёц, кто дал мне право решать за них?

Гёц. Следуй моему примеру! Смой кровь со своих рук. Мы — ничто, мы ничего не можем, совсем ничего. Человеку лишь кажется, будто он действует, на самом деле бог направляет его шаги.

Хильда. Нет, Гёц, нет! Не будь меня, они были бы живы.

Гёц. Что ж, пусть так. Не будь тебя, возможно. Но я тут ни при чем.

Хильда. Помнишь свои слова: решаем вместе и вместе будем в ответе за последствия?

Гёц. Мы не вместе. Ты хотела меня видеть? Ну вот, гляди на меня. Прикоснись ко мне. Хорошо, а теперь уходи. В жизни больше не взгляну ни на чье лицо. Буду глядеть лишь на землю и на камни.

Пауза.

Я вопрошал тебя, господи, и ты ответил мне. Будь же благословен за то, что ты открыл мне злобу людей. За их грехи я покараю собственную плоть. Плоть свою подвергну голоду, холоду, ударам бича... Понемногу, шаг за шагом... Уничтожу человека в себе, ведь человека ты создал ради уничтожения. У меня был народ, мой маленький народ. Всего одна деревня, почти одна семья. Но они мертвы, и я, живой, умру для мира и проведу остаток жизни в раздумьях о смерти. (Хильде.) Ты еще здесь? Ступай! Ищи и горести и жизнь подальше от меня.

Хильда. Нет горемыки несчастнее тебя. Мое место здесь. Я остаюсь.

КАРТИНА ДЕСЯТАЯ

Разрушенная деревня, полгода спустя.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Хильда, затем Генрих.

Хильда сидит на том же месте, что и в предыдущей картине, и глядит на дорогу. Видно, что она заметила кого-то, ждет. Входит Генрих. К его шляпе приколоты цветы. В руках у него букет.

Генрих. Вот мы и пришли. (Оборачивается к невидимому спутнику.) Сними шляпу! (Хильде.) Меня зовут Генрих, в прежние времена я служил мессу, теперь живу подаяниями. (Дьяволу.) Куда ты побежал? Поди сюда! (Хильде.) Чуть повеет мертвечиной, и он сразу чует поживу. А так и мухи не обидит.

Хильда. Прошел год и один день, не так ли? Год и один день после Вормса.

Генрих. Кто сказал тебе это?

Хильда. Я считала дни.

Генрих. Тебе рассказывали обо мне?

Хильда. Да, когда-то!

Генрих. Правда, какой чудесный день! По пути я собирал цветы. Букет в честь