оттуда ушла. Ты достойна большего, чем этот отель, ты и так провела слишком много времени среди его облупившихся стен. Теперь перед тобой снова открыты все дороги.
Напиши мне, что у тебя все хорошо, или я сама приеду в этом убедиться. Это не угроза, это обещание.
Добро пожаловать в дублинский чат «Развелся и доволен». В настоящий момент в чате находятся 3 человека.
Одинокая: Вчера парень из нашей литературной студии пригласил меня. То есть вроде как на свидание позвал. На этих выходных. Сходить куда-нибудь вдвоем. Так вот я даже не знаю.
Травка: Чего ты не знаешь?
Одинокая: Ну, не знаю, не рановато ли мне начинать ходить на свидания. Ведь мы с Томми расстались совсем недавно и…
Травка: Недавно? Недавно? Томми тебя бросил десять лет назад!
Одинокая: Неужели прошло столько времени?.. А я совершенно этого не чувствую.
Травка: Нужно меньше ныть и больше заниматься своей жизнью. Так с каким парнем из литературной студии ты собираешься встречаться?
Одинокая: У нас в студии только один парень.
Травка: Могу себе представить, как липнут к нему девушки. Самый важный вопрос — у него нет судимости?
Одинокая: Нет. Я проверяла.
Травка: Боже, я же пошутила! Ну ладно, зато теперь ты сможешь спокойно отойти в ванную, не боясь, что он исчезнет вместе с твоим телевизором.
Одинокая: Это роскошь, которую многие женщины не ценят!
Уверенная вошла в чат.
Травка: Тогда он вполне тебе подходит. Желаю удачи на свидании.
Уверенная: Одинокая, ты что, идешь на свидание?
Одинокая: А что, это так страшно?
Травка: Страшно будет потом…
Уверенная: Нет-нет, я имею в виду, что я поражена! Но в хорошем смысле! Поздравляю!
Одинокая: Спасибо! Ой, ты изменила свой ник!
Уверенная: Ага. Мое прошение об аннулировании брака удовлетворили. Я же вам говорила, что в церкви не дураки сидят. Они согласились, что Леонард — законченный козел.
Травка: Вот это да, Уверенная! Как странно слышать от тебя такое. Вряд ли церковь думает именно так, но это уже что-то…
Лютик: Поздравляю, Уверенная.
Уверенная: Спасибо, девочки! Лютик, мы сто лет тебя не видели, ты где пропадала?
Лютик: Пожила несколько недель в Коннемаре. Нужно было многое обдумать.
Травка: Все в порядке?
Лютик: Вообще-то нет.
Уверенная: Расскажешь? Может быть, мы что-нибудь посоветуем.
Лютик: У меня умерла мать, я потеряла работу, а об остальном предпочитаю не думать во избежание инфаркта. Потому что если все это правда, то последние десять лет моей жизни были бессмысленной тратой времени.
Одинокая: Пожалуй, это нам знакомо. Рассказывай. Ты же знаешь — все тайны останутся между нами. Может быть, мы сможем помочь.
Лютик: Попробую… В общем, мне в руки попало письмо, написанное через несколько дней после моего тридцатилетия. Это письмо было написано для меня, но я прочитала его только сейчас. Письмо от Алекса.
Одинокая: Ооо, и что же он пишет?
Лютик: В этом все и дело. Он написал, что любит меня.
Травка: О-ля-ля!
Уверенная: Боже! Боже мой!
Одинокая: Не может быть! А где ты нашла это письмо?
Лютик: Его вернул как-бишь-его. Сказал, что не хочет больше «быть виновником моего одиночества».
Одинокая: И он все эти годы прятал письмо?
Лютик: Видимо, да, хотя я не понимаю зачем. Мне сложно это понять. Впрочем, я никогда его не понимала, даже когда мы были женаты. Да мне сейчас и не хочется об этом думать, я слишком потрясена.
Травка: Ты говорила с Алексом?
Лютик: Как я могу с ним разговаривать, Травка? Я даже думать о нем боюсь после того, что я узнала!
Травка: Почему это? Он же написал, что любит тебя!
Лютик: Нет, Травка, он любил меня десять лет назад. До того, как женился, до того, как родился Тео. Я не вправе напоминать ему об этом. Он сейчас все время пишет мне, звонит, но я не могу ответить — как только подумаю о том, как глупо все получилось, руки опускаются.
Одинокая: Ты должна ему сказать!
Лютик: Я собиралась. Мне было и страшно, и радостно одновременно. Я думала — позвоню ему и как бы между прочим сообщу, что нашла письмо. Прощупаю почву, посмотрю, как он отреагирует, а там посмотрим. Но в тот день от него пришла рождественская открытка. С фотографией его жены и двух сыновей — Тео без двух передних зубов, Джош, лучезарно улыбающийся, в точности как папа. И Бетани — за руку с Алексом. И я не смогла ему сказать. Какое ему теперь дело до меня? Он женат. Он счастлив. Он забыл меня. А даже если и нет, все равно он не сможет выпрыгнуть ко мне с фотографии.
Уверенная: Ты права, Лютик, нельзя разрушать семью.
Травка: Но она же его любит! А он любит ее! А фотографии в наши дни научились так редактировать, что дай боже.
Уверенная: Сколько тебе сейчас, Лютик,42?
Лютик: Да.
Уверенная: То есть письмо он написал двенадцать лет назад. Нет, нельзя напоминать ему об этом сейчас. Это может сломать слишком много других жизней.
Травка: Не слушай их, Лютик! Бегом в аэропорт и лети к Алексу, нужно сказать ему, что ты его любишь!
Лютик: А если он меня больше не любит? За эти десять лет он даже не намекнул ни разу.
Уверенная: Это потому, что он женат. Он хороший человек, Лютик. Он знает, что существуют правила.
Травка: Правила существуют для того, чтобы их нарушать!
Уверенная: И кому-нибудь будет от этого очень больно, Травка.
Травка: Лютик, не позволяй никому переходить тебе дорогу. Это твоя жизнь. Если ты чего-то хочешь — нужно взять самой, на тарелочке никто не принесет. Хорошие девочки всегда остаются в дураках.
Уверенная: У хороших девочек есть совесть, и поэтому они могут спать спокойно. И кроме того, он мог просто разлюбить ее!
Травка: Думаешь, ей пора намыливать веревку?
Лютик: Она права, Травка. Я должна тщательно все обдумать, прежде чем
