себя ответить — просто не знал, что сказать. Врать не хотелось, и потому в последнее время он вообще избегал разговоров с ней: уходил из дому, пока она еще не проснулась, а возвращался, когда она уже спала. Он понимал, что такое поведение не может не огорчать ее — милую, терпеливую Глорию, которая никогда не придиралась и не ворчала, как подруги его приятелей. Она доверяла ему и давала необходимую свободу, так как была достаточно уверена в себе и потому знала, что он не станет ей изменять. Но в данный момент он делал это — изменял ее терпению и, возможно, даже отдалялся от нее. Может, именно этого он и хотел. А может, нет. Он знал одно: исчезновение Донала положило конец разговорам о женитьбе, которые раньше казались Джеку такими важными. Вернее, им обоим. Сейчас он как будто отодвинул Глорию в сторону и сосредоточил все силы на попытках пробиться к пропавшему брату. Ему почему-то казалось, что, найдя Сэнди, он хоть на шаг подойдет ближе к Доналу. Но, возможно, это просто предлог, очередная уловка, чтобы ничего не менять в своей жизни и не обсуждать с Глорией отношения, которых он теперь сам толком не понимал.
Джек сделал единственное, что сумел придумать. Взял телефон и позвонил Грэхему Тернеру — полицейскому, с которым он сам и его семья познакомились во время поисков Донала.
— Алло, — ответил Грэхем.
В трубке слышался шум — крики, обрывки разговора и смех. Типичный шум паба.
— Грэхем, это Джек, — закричал Джек в тишине леса.
— Алло, — снова рявкнул Грэхем.
— Это Джек, — проорал он еще громче, пугая зверей и птиц, которые, возможно, прятались неподалеку в зарослях.
— Не вешайте трубку, я выйду на улицу, — крикнул Грэхем.
Голоса и шум начали стихать — телефон покидал пивную. Наконец воцарилась тишина.
— Алло, — уже спокойнее произнес Грэхем.
— Грэхем, это Джек. — Он заговорил тише. — Извините за столь поздний звонок.
— Нет проблем. У вас все в порядке? — спросил Грэхем обеспокоенно, хотя и привык за последний год к поздним ночным звонкам Джека.
— Ну да. Все нормально, — солгал Джек.
— Нет новостей о Донале?
— Ничего нового. Но сейчас я звоню по другому поводу.
— Что случилось?
Как, черт возьми, он сможет все это объяснить?
— Я просто немного беспокоюсь об одном человеке. Мы должны были встретиться вчера утром в Глайне, но этот человек не пришел.
Молчание.
— Понимаю.
— Перед выездом из Дублина мне на автоответчик пришло сообщение, что человек едет на встречу. Но он так и не появился. Автомобиль стоит на парковке у реки.
Молчание.
— Так-так.
— Я забеспокоился, понимаете?
— Да, да, понимаю. В вашей ситуации…
После этой фразы Джек вдруг почувствовал себя параноиком в бреду. Возможно, он им и был.
— Я понимаю, это кажется ерундой, но на самом деле, думаю, это вовсе не ерунда. Вы меня понимаете?
— Да, да, конечно, — торопливо ответил Грэхем. — Простите, можете подождать минутку? — Он прикрыл рукой трубку, потому что голос зазвучал приглушенно. — Да, еще пинту. Привет, Дэмиен. Я скоро вернусь, только докурю, — сказал он, а потом снова заговорил в трубку: — Извините, я вас слушаю.
— Ничего страшного. Я все понимаю, уже поздно, и вы не на работе. Простите за звонок, — Джек схватился за голову, ощущая себя безумцем.
Его история звучала в высшей степени глупо, а беспокойство за Сэнди стало казаться неоправданным, как только он заговорил о нем вслух. Тем не менее в глубине души Джек был абсолютно уверен, что что-то здесь не так.
— Неважно. О чем вы хотели меня попросить? Как зовут того парня? Я расспрошу людей.
— Сэнди Шорт.
— Сэнди Шорт? Вот как! Получается, «тот человек» — это женщина?!
— Ну да.
— И вы должны были встретиться?…
— Вчера, в Глайне. Мы пересеклись на автозаправке Ллойда, знаете, на той, что…
— Да, знаю.
— Ну вот, мы случайно встретились там около пяти тридцати утра, а потом она не пришла на встречу тем же утром, но позднее.
— Когда вы встретились, она не говорила, куда направляется?
— Нет, мы едва перекинулись парой слов.
— Как она выглядит?
— Очень высокая, кудрявые черные волосы… — Он запнулся, неожиданно поняв, что не имеет представления, как выглядит Сэнди Шорт. Более того, у него не так много оснований полагать, что женщина, встреченная на бензозаправке, — это действительно Сэнди Шорт.
Единственным доказательством оставалась папка на приборной доске с именем Донала на обложке. Водителем мог оказаться кто угодно. Он аккуратно подогнал все детали одна к другой, даже не задумываясь о том, что получится в итоге, и теперь до него вдруг дошло, что никакого итога как раз и нет.
— Джек, — позвал его Грэхем.
— Да?
— Она высокая и с кудрявыми черными волосами. Еще что-то о ней знаете? Возраст, или откуда она, или еще что-нибудь?
— Нет. Не знаю, Грэхем, я даже не совсем уверен, что она выглядит именно так. Вообще-то мы с ней говорили только по телефону. И у меня нет полной уверенности в том, что на автозаправке была она. — Неожиданно ему в голову пришла мысль. — Она когда-то работала в полиции. В Дублине. Ушла оттуда четыре года назад. Вот все, что мне известно. — Он сдался.
— О'кей. Ладно, сделаю пару-тройку звонков и перезвоню вам.
— Спасибо. — Джеку стало стыдно: в его истории было полно дыр. — Пусть это останется между нами, хорошо? — торопливо попросил он.
— Договорились. С Глорией все в порядке? — в голосе прозвучали обвинительные нотки.
А может, и нет, в последние дни Джек как-то все понимал неправильно.
— Да, отлично, спасибо.
— Хорошо. Передавайте ей привет. Она у вас — святая, Джек.
— Я знаю, — напрягся он.
Тишина. Потом в трубке снова возникли звуки паба.
— Я свяжусь с вами, Джек, — прокричал Грэхем, и трубка замолчала.
Джек стукнул кулаком по голове, ощущая себя полным идиотом.
В полночь, когда он водил пальцем по холодному металлу автомобиля, вышагивая рядом с ним взад- вперед, телефон зазвонил. Он уже отправил Глории эсэмэску, сообщая, что вернется поздно, и потому был уверен, что это не она.
— Джек, это Грэхем. — Голос звучал дружелюбнее, чем раньше. — Послушайте, я сделал несколько звонков, поспрошал ребят насчет Сэнди Шорт.
— Ну и?… — Его сердце заколотилось.
— Вы должны были меня предупредить, Джек, — мягко сказал Грэхем.
Джек кивнул головой в темноте, хотя тот и не мог его видеть.
Грэхем продолжал:
— Похоже, вам нечего о ней беспокоиться. Она многим хорошо известна. — Он хихикнул, но тут же
