его художества с чтением снов и прочие смутные вещи. А книга прелюбопытная! Вот, к примеру: “В Оксенвельде жил похотливый деревенский малый, имевший дело с коровой, которая вскоре забеременела и через несколько месяцев произвела на свет плод мужеска пола, который был не теленком, но человеком. Многие видели, как он выходил из живота своей матери: подняв новорожденного с земли, отдали кормилице. Мальчик вырос, был воспитан в истинной вере и заявил, что хочет молитвой и трудом искупить грех своего отца, и так продолжалось до зрелости. Но к старости он стал чувствовать в себе отдельные коровьи наклонности, например тягу к поеданию травы и жеванию жвачки.
Что следует думать об этом?
Был ли он человеком?
Для меня это несомненно; но я отрицаю, что его матерью была корова. Каким же образом это могло случиться? Дьявол был уведомлен о грехе его отца и ради своего удовольствия сделал корову якобы беременной, а затем тайно принес откуда-то младенца и поместил его в корову, которая раздулась от ветров, чтобы казалось, будто он родился от коровы”.
– Вот так, – наставительно произнес Альгиус, закрывая книгу. – Как ни крути, а виноват дьявол. Что ж, поделом ему! Но вы, хире Бофранк, вижу, невеселы – неужто Альтфразе толковал ваш сон так же, как и я?
– В том-то и дело, – отвечал Бофранк, который и в самом деле был чрезвычайно расстроен. И Альгиус и референдарий сходились в одном – жить новоявленному субкомиссару осталось недолго.
– Самый лучший выход – пойти и воздать должное вину, дабы отогнать дурные мысли, – сказал Проктор Жеаль, – но вижу, друг мой Хаиме, это предложение не для тебя. Верно, ты имеешь некие свои планы.
– Это так, – кивнул Бофранк. – Я не обижусь, если ты и хире Альгиус отправитесь в “Козу и розу” или еще какое заведение… Тогда как я – раз уж мне отпущен не слишком долгий срок – должен многое сделать, как и велел референдарий.
– Не будь столь мрачен! – воскликнул Жеаль. – Раньше подобные россказни вызвали бы у тебя только смех, а ныне, посмотрите, ты уже в гроб лезть готов.
За поддержкою Жеаль взглянул на Альгиуса, но тот, против обыкновения, стоял чрезвычайно серьезен.
– Пусть хире Бофранк сам рассудит, верить ему или же нет в свой сон и его возможные последствия, – заметил он. – Это его выбор. Но давайте же отойдем прежде от дома референдария, подле которого мы все еще стоим, тем более хире Альтфразе смотрит на нас в окно, приоткрывши занавеску. Затем лично я и в самом деле отправлюсь в некое место, где полно вина, жареного мяса с приправами и сговорчивых девиц. В любом случае вы знаете, где меня искать. И вообще, как сказано:
Так к чему мне знать то, что не должен я знать?
Альгиус, таким образом, отправился в одну сторону, остальные же вернулись в жилище Бофранка.
– Не унывай, друг Хаиме! – снова попытался утешить субкомиссара добрый Проктор Жеаль. – Позволь напомнить, что Альгиус известен как веселый малый, имеющий некоторое – достаточно сомнительное, кстати, – образование и даже не закончивший университета, а референдарий Альтфразе так и вовсе безумец. Что верить их словам? Что печалиться и ждать смерти?
– Я и не жду, – возразил Бофранк, обнаруживший в себе неожиданные смелость и бодрость, которых еще минуту назад не было и в помине. – Коли мне суждено умереть, пускай; только я не стану сидеть и ждать сложа руки, как не стану и пускаться во все тяжкие, дабы затуманить рассудок вином. Должно быть, ты помнишь, я говорил тебе о новом моем назначении. Кто знает, может, оно напрямую связано с мрачными пророчествами. Тогда мне прямая дорога изловить и убить этого дрянного упыря, пока он не сделал то же самое со мною.
– Хире Бофранк рассуждает вполне здраво, – поддержал субкомиссара и юный Фолькон. – Я вижу в событиях странную связь. Что вы скажете, к примеру, о той вести, что я принес и что осталась почти незамеченной за толкованиями вашего сна?
– О мертвой девице?
– Да-да, о мертвой девице, имя которой, как я сказал, – Роза Гвиннер.
– Отсеченная голова, вставленный промеж ног хвост и квадраты, вырезанные на животе жертвы, – пояснил Бофранк Жеалю, который ничего про убийство не знал. – Это уж второй случай, и вновь девицу зовут Роза. Вот вам еще совпадение, которое бог весть как отзовется… Я не предлагаю вам идти со мною, но скажу, что направляюсь в Баранью Бочку. Сейчас я хочу зарядить пистолет, взять шпагу и кинжал, а после найти некоего Оггле Свонка и кое-что проверить. Не знаю, что я буду делать затем…
– Позвольте же мне сопровождать вас, хире субкомиссар! – воскликнул Фолькон. – У меня с собою шпага и пистолет.
Сказав так, он и в самом деле предъявил внушительного вида двуствольный пистолет, доселе совершенно не заметный под одеждою.
– Эй! Эй! Что я слышу! – возмутился Жеаль. – Стало быть, меня вы оставляете?
– Как я могу воспрепятствовать тебе, – с улыбкою сказал Бофранк. – Идемте же, у нас много дел, и не худо бы нанять повозку.
…И нет никакого сомнения в том, что этим нечестивым демонам доставляет одинаковое удовольствие высасывать теплую кровь людей и животных, как бывает приятен для здорового и бодрого телосложения глоток чистого и свежего воздуха.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,
в которой, вопреки ожиданиям, не происходит ровным счетом ничего сверхъестественного, но зато появляются старые друзья Бофранка, от которых он узнает новое пророчество – о трех розах
Волею провидения ли, удачей ли, свойственной обыкновенно людям, чрезмерно воздающим честь вину, но ни упыря, ни каких иных химерид в тот вечер Бофранк со своим маленьким отрядом не обнаружили. Зато в столь же грязной, сколь и многолюдной харчевне под названием “Котел и сумка” встречен был ими Оггле
