И наконец, приведем прямое свидетельство монаха Адемара о том, что вскоре после крещения русских к ним пришел греческий епископ, «обратил в христианство среднюю часть области и принес греческие обычаи» (ADE, гл. CXLI, с. 47–48; цит. по НИКВ с. 113)
Эти рассуждения ведут к следующей гипотезе: Владимир и Киевская Русь получили массовое крещение сначала от болгарских священников и от митрополита Михаила, во времена первого патриаршествования Фотия и с одобрением и содействием последнего. Впоследствии Владимир и русы приняли второе крещение, скорее всего от миссионеров патриарха Игнатия.
Кроме того, напрашивается вывод, что Цареградская иудео-христианская община придерживалась в целом идеи старого иудейского провиденциализма об 'избранном народе', которому Провидение и Бог обещали спасение и предоставили руководить миром. Она считала, что ее учение — самое правильное, “лучшее”, что только ее крещение — настоящее, и что она должна быть во главе 'настоящих христиан'; тех, кто ей не подчинялся, она причисляла к 'еретикам'.
Рис. 19-1. Переплет греческой книги подклеен кусками болгарских рукописей XIV в.
Глава двадцатая
Вечная империя
Победа Василия II над Болгарией ознаменовала начало господства Восточной Римской Империи на Балканах. Вскоре после этого стали заметными стремления упрочить и увековечить это господство. Восточный Рим — Византий создавал опоры своей власти.
Христианство и его Церковь давали идею об объединительной формуле для империи, и еще со времен Константина Великого его девиз
стал стержнем для формирования имперской доктрины Рима — как Восточного, так и Западного.
Первой опорой империи должна была стать единая христианская Церковь.
В то же время борьба разных течений бурлила на протяжении всей ранней истории христианства; теоретики спорили без конца. Сменявшие друг друга императоры поддерживали то одно, то другое из этих течений. В конце концов, на Востоке утвердилось православие, а на Западе — католицизм. Однако путь к их победе был весьма сложным — мы видели некоторые детали в предыдущих главах и убедимся в этом чуть позже.
По стечению обстоятельств, господствующим языком христианской Церкви Восточного Рима стал греческий язык; это и предопределило судьбу старых болгарских книг. Наряду со старым болгарским христианством, они мешали единству имперской Церкви. Отметим, что и на Западе католическая Римская церковь изо всех сил сопротивлялась переводу св. Писания на языки европейских народов и всячески боролась против “еретиков”.
Но единой Церкви было недостаточно для прочности Империи.
Нужна была и вера в ее будущее. Корни такой веры находятся в прошлом, а прошлое — это история.
Поэтому Империи нужно было соответствующее прошлое.
В поисках логики специфических процессов строительства Империи и ее Церкви мы начинаем грубый набросок гипотетической конструкции. Возможно, именно такие или подобные причины привели к величию, а затем, возможно, и к падению обоих Римов.
Но это — всего лишь грубая гипотеза, и все ее детали нуждаются в проверке, пересмотре и обосновании.
Итак, Империя процветала и, по мнению имперской элиты, должна была процветать очень долго — всегда. Она как бы стала вечной.
В то же время ее территорию составляли земли болгар, сербов, армян, турок, арабов… А государства этих народов? Могли бы сами народы — если бы захотели — восстановить их? По логике Империи выходит, что нельзя. Ведь они были столь незначительны, незаметны, все равно что их не было. Империя вечная, а они… они были временными и почти исчезли. Появились и исчезли.
Постепенно византийская элита стала верить, что Империя обладает правом владеть и распоряжаться завоеванными территориями на Балканах и в Азии. В то же время у их жителей вроде бы тоже должны быть права над их исконной землей. Как одолеть их притязания?
Апологетам Империи нужно было объяснить почему моральное право на их стороне. Выход очевиден: достаточно было объявить всех “варваров” — сербов, арабов, болгар, пытающихся в какой-то форме восстановить свои старые государства и тем самым разрушить Империю — пришельцами.
В итоге как бы получается, что Империя вечная; она имеет право на свои территории, а варвары — нет; следовательно, они пришли позже.
Эта мысль давала огромное преимущество Империи: она обосновывала некое ИСКОННОЕ ПРАВО Империи владеть землями, которые она завоевала. И она стала оружием Империи. В нее поверила имперская элита. И в соответствии с ней создавалась имперская культура, главным образом имперская и церковная истории.
Все эти рассуждения являются игрой воображения. Может быть, вся логика событий была совсем другой.
Но тем не менее мы можем увидеть и оценить конечный результат: имперскуюдоктрину Восточного Рима. И Рима вообще, а с ним и Католической и Православной Церквей.
Доктрину о том, что Рим существовал много, много веков.
О том, что все жители Восточного Рима
,[37] кроме греков, являются пришедшими откуда-то варварами, которые своей вере и всем лучшим в своих традициях и культуре обязаны «ромеям» — римлянам.
О том, что Католическая и Православная церкви тысячи лет хранят христианские ценности.
Для того, чтобы читатели почувствовали дух и масштабы 'строительства могучей империи', перечислим некоторые конкретные действия ее правителей и элиты.
Например крупный болгарский историк В. Златарски отмечает
— '
— '
Выше мы видели:
— разрушение болгарских церквей и замена первоначального болгарского христианства 'православным'.
Исследователь истории Охридской Архиепископии Иван Снегаров пишет об
— изменении имен географических объектов:
'
Здесь важно отметить, что замена имен на новые не была только местным, балканским явлением; оно было важной составной частью всеобщей имперской политики и охватывало все восточно-римские территории
