“сам” молиться и Бог услышит его молитву. Она должна верить в его молитву, и пока он, Распутин, будет жив, будет жив и сын.
Алексею Николаевичу после этого как будто стало лучше. Называйте это как хотите - совпадением, но факты обращения к Распутину и случаи облегчения болезни у Алексея Николаевича совпадали.
Она поверила.
Ей и не оставалось ничего более. В этом она нашла самой Себе успокоение. Она была убеждена, что Распутин является посредником между Нею и Богом, потому что молитва Ее одной не дала Ей облегчения. Они смотрели на Распутина как на полусвятого. Я могу отметить такой факт. Я с Ними жил 4 года. Они меня любили. И никогда, ни одного раза Они не сказали со мной ни одного слова про Распутина. Я ясно понимал: Они боялись, я, как кальвинист, не пойму Их отношения к Распутину”.
Наконец камер-юнгфера Государыни Мария Густавовна Тутельберг, прослужившая при Александре Федоровне с года Ее замужества и до екатеринбургского заключения, оставила следующий исторически ценный рассказ:
“…Потом был убит Распутин. Я помню, что по поводу его убийства я говорила с Ее Величеством и прямо сказала Ей, что убийство Распутина это первый выстрел революции. Ее Величество сказала мне, что революция подготовляется уже давно; что уже с русско-японской войны идет подготовка недовольства в народе.
Это было возмутительной неправдой, что тоща говорили и что писали потом в русских газетах про Августейшую Семью. Они получали все газеты в Царском, какие тогда выходили. Я однажды сказала об этом Государыне. Ее Величество мне ответила:
“У кого совесть чиста перед Богом, того не может это запачкать”.
Распутин попал к Царской Семье впервые, как мне помнится, в Спале. Тогда вся Царская Семья жила там и с Алексеем Николаевичем произошло несчастье. Он резвился в бассейне и ушибся. У него отнялась тогда одна нога и Ему было очень худо. Его тогда лечили профессор Федоров, доктор Острогорский, доктор Боткин и доктор Деревенько. Ему было настолько худо, что у Него очень плохо работало сердце и был плохой пульс. Все опасались за Его жизнь, и Алексей Николаевич страдал ужасно; сильно кричал.
Тогда супруга Великого Князя Николая Николаевича Анастасия Николаевна указала Ее Величеству на Распутина как на человека, имеющего особую силу - его молитва исцеляет. Ее Величество, как человек глубоко верующий, как Мать, страшно любившая сына, пожелала тогда видеть Распутина [5].
Он был у нас, молился о выздоровлении Алексея Николаевича, и Алексею Николаевичу тогда же стало легче. После этого Распутин бывал у нас во дворце неоднократно, но вовсе не так часто, как это говорили. Он бывал у нас тогда, когда бывал болен Алексей Николаевич. Сама я видела его за все время только один раз мельком. Я проходила по коридору и видела, что коридором шел (это было в Царском) простой мужик, в простых сапогах и русской рубашке. Лица его я не помню. Помню только, что у него были темные, блестящие глаза.
Государыня Императрица была глубоко религиозная женщина. Она верила в силу молитвы и верила глубоко, что Распутин наделен даром молитвы; что от его молитвы легче делается Алексею Николаевичу. Вот так Ее Величество и относилась к Распутину. Когда он был убит. Ее Величество была сильно огорчена. Тогда и Его Величество был, вероятно, обеспокоен этим. Он в момент убийства Распутина был в Ставке. Опасаясь за здоровье Ее Величества, Государь тогда экстренно прибыл из Ставки.
Помню, что однажды я высказала Ее Величеству свое некоторое сомнение в личности Распутина. Я сказала Ее Величеству, что Распутин простой, необразованный мужик. На это Ее Величество мне сказала:
“Спаситель выбирал Себе учеников не из ученых и теологов, а из простых рыбаков и плотников. В Евангелии сказано, что вера может двигать горами”, и, показывая на картину исцеления Спасителем женщины, Ее Величество сказала:
“Этот Бог и теперь жив.
Я верю, что Мой Сын воскреснет. Я знаю, что меня считают за мою веру сумасшедшей. Но ведь все веровавшие были мучениками”.
Тутельберг, Жильяр, Волков, Чемадуров, Битнер, Кобылинский, люди, близко стоявшие и видевшие жизнь и правду этих “Помазанников Божьих”, все в один голос свидетельствуют - это были люди, сильные христианской верой, верой своего народа. Они не боялись клеветы и грязи, потому что совесть Их была чиста перед Богом. Они не переставали в простоте Христовой верить в этого Бога и готовы были стать мучениками за веру своего старого русского народа.
Они и стали для Православной Церкви и мучениками, отдав жизнь за воскресение народа.
А бог тех, кто встал против Них? тех, кто не хотел видеть в Их вере Бога русского народа?
Их богом стало - “Я”.
Для служения своему “Я” Клещеев рвет с любовью матери, Матрена Леватных - с верою отцов, Лидия Гусева - с совестью, Сакович - с моралью, Логинов - с честью, Проскуряков - с родителями, Медведев - с честным трудом, Ермаков - с человекоподобием, и все вместе, толпа - с правдой и любовью к ближнему. И вместе с тем все они находят ответ, удовлетворение и объединение в условиях революционной жизни и ее крайнего предела - в советском режиме. Не социалистические принципы, не идеи интернационала, не теории коммунизма Ленина и Бронштейна объединяют их всех вокруг большевиков и утоляют побуждающий импульс их современной мысли…
Это только служение личному “Я”, и только ему.
Их интернационализм - это колоссальное личное “Я”; их коммунизм - ограждение “себя”; их социализм - служение “себе”.
Концентрация всех побуждений и чувств к эгоистическому служению своему “Я”, вероятно, вызвало то притупление индивидуальной и общественной мысли, которое отмечалось еще в дореволюционный период жизни русского общества и русского народа. В силу политических условий, созданных февральской революцией, революцией не идей, духа и содержания, а революцией форм и персональностей, это служение своему “Я”, постепенно прогрессируя в развитии личных начал, неизбежно повело как отдельных руководителей, так и массу по нисходящим к бездне путям разрушения всего общественного, государственного и национального. Только при господстве этих личных эгоистических начал в массе революция логически должна была привести через кроваво-кошмарные преступления лета 1918 года к утверждению в России власти, олицетворившей высшую ложь и предел личного эгоизма в образе большевистского режима и большевистской власти.
Чем иным, как не исключительным служением и поклонением перед своим “Я”, можно объяснить то объединение несовместимого, которое происходит под знаменем советской власти? Чем другим, как не ложным возвеличением своего “Я”, возвеличением до создания себе из него кумира, до признания непогрешимости этого “Я”, можно объяснить общую потерю критерия о морали, нравственности, праве и добре, о Боге и совести?
Только постепенное, историческое искажение чистых заповедей учения Христа привело к тому, что новая, материалистическая религия личного “Я” могла заглушить в душе людей и деятелей России все прежние святыни и символы религии единого Бога, подготовляя почву для насаждения в мире безумного царства
Текст подготовлен для публикации Православным сетевым братством 'Русское небо'
[1] Двустишье из “поэмы немецкого еврея Гейне” - “Царь Валтасар”.
