Петр Ермаков и члены чрезвычайки: Лукоянов, Сахаров и Горин. Это совещание происходило в комнате № 3 Американской гостиницы, где помещалась чрезвычайная следственная комиссия. Председательствовал на заседании, обсуждавшем план убийства, Янкель Юровский.
7) 16 июля днем Исаак Голощекин и Янкель Юровский (возможно, что с ними был и Белобородов) ездили на легковом автомобиле в Коптяковский лес. Там у встречных местных жителей они расспрашивали про состояние дорог и интересовались проходимостью для автомобиля боковых маленьких дорожек.
8) 16 июля под вечер Янкель Юровский отобрал у всех охранников-рабочих револьверы, хотя все “латыши” имели свои револьверы. Распоряжение было выполнено Павлом Медведевым, который все отобранные револьверы принес в комендантскую комнату и сдал Янкелю Юровскому.
9) 16 июля около 12 часов ночи в дом Ипатьева приехали: Исаак Голощекин, Белобородов, Петр Ермаков, Александр Костоусов и, по-видимому, матрос Хохряков. К этому времени из состава постоянной охраны в доме находились: Янкель Юровский, его помощник Никулин, начальник охранного отряда Павел Медведев, разводящий Анатолий Якимов и 10 “латышей” из чрезвычайки.
10) После смерти матроса Хохрякова, убитого на фронте, его револьвер системы Кольта попал к начальнику интернационального отряда в Перми Оржеховскому, который дорожил им как “историческим”, так как, по его словам, из него будто бы был убит бывший Государь Император.
К таковым выводам приводило изучение и исследование документов, уже имевшихся при деле и определявших деятельность советских главарей в период, предшествовавший совершению убийства.
Далее путем такого же методического изучения следующей группы вещественных доказательств, из числа уже состоявших при следственном деле, устанавливались следующие данные, относящиеся к периоду совершения самого преступления:
· Найденные у шахты в районе “Ганиной ямы” разбитый образок Николая Чудотворца, складная кожаная карманная рамочка и железка - обруч от тулии фуражки принадлежали бывшему Государю Императору. Из этих предметов - образок в мешочке, связанном Императрицей, Государь носил на шее, а рамочку с фотографией Государыни-невестой - в боковом кармане, и никогда с ней не разлучался.
· Обгорелый кусок лиловой материи был от юбки Государыни Императрицы; Ей же принадлежала жемчужная серьга и большой бриллиант, который был зашит в пуговице костюма одной из Великих Княжен.
· Разбитый образок Св. Гурия, Самона и Авива принадлежал Великой Княжне Татьяне Николаевне; Кульмский изумрудный крест, топазовые бусины и четыре больших пуговицы принадлежали Великим Княжнам, причем пуговицы были от Их синих дорожных костюмов.
· Маленькая медная пряжка с гербом, гербовые пуговицы и кусок обгорелого сукна принадлежали Наследнику Цесаревичу; пуговицы и сукно были от Его шинели работы петроградского портного Норденштрема, а пряжка от кожаного пояса солдатского образца.
· Вставная верхняя челюсть и кусок черного с белыми полосками сукна - доктора Боткина, причем сукно было от его пальто.
· Простая запонка и застежка от галстука - кого-нибудь из слуг, состоявших при Царской Семье.
· Части шести корсетов, найденные в кострищах в районе “Га-виной ямы”, были совершенно тождественны с частями таковых же предметов, найденных в пепле печей дома Ипатьева. Некоторые сохранившиеся клейма, узоры на железках и кусочки обуглившейся материи указывали, что корсеты были очень хорошей работы заграничного производства и пять из них могли принадлежать только членам Царской Семьи, а один - Демидовой.
· Найденные в кострищах и в шахте пряжки и застежки от женских подвязок, пряжки от мужских помочей и хлястиков, крючки, петли, кнопки и пуговицы вполне соответствовали по однородности таковым же предметам, извлеченным из пепла в печах дома Ипатьева. При этом экспертиза распределяла эти предметы по качеству на предметы заграничного производства и на предметы более простой русской мануфактуры.
· При переезде из Тобольска в Екатеринбург все наиболее ценные вещи были зашиты Великими Княжнами в костюмах и лифчиках, находившихся на Них. Экспертиза установила, что находившиеся в районе шахты и в шахте кусочки драгоценностей имели определенные следы отделения их от целого каким-то рубящим оружием. Остается допустить, что Исаак Голощекин и Янкель Юровский для сокрытия тел разрубали их на части.
· Найденный в шахте человеческий палец был отрезан, а не оторван. По заключению экспертизы он принадлежал скорее всего женщине средних лет, привыкшей к маникюру.
· Куски веревки, валявшиеся у шахты, были от какой-то увязки; веревка была новая; ее не развязывали, а тоже перерубали или разрезали.
· Во время сокрытия тел в районе “Ганиной ямы” все работы выполнялись людьми особого конного отряда Верх-Исетского военного комиссара Петра Ермакова. Эти же люди несли ближнюю охрану непосредственно района “Ганиной ямы”.
· Сбор и упаковку драгоценных вещей в доме Ипатьева производили 17 июля Исаак Голощекин, Янкель Юровский и Белобородов, пользуясь помощью разводящего Ивана Старкова и “латышей”. Разборкой и упаковкой вещей из каретного сарая в течение 17, 18, 19, 20 и 21 июля занимались Никулин и какой-то еврей, вызванный Янкелем Юровским из чрезвычайки.
· После совершения преступления, 19 июля вечером, Исаак Голощекин поехал в специальном вагоне- салоне в Москву, причем вез с собой в салоне три тяжелых не по объему, простых ящика, в которых, по его словам, были “образцы снарядов для Путиловского завода”. Останавливался он в Москве опять-таки у Янкеля Свердлова; пробыл пять дней, и в том же вагоне поехал в Петроград, но ящиков с ним уже не было.
Таковы были данные изучения уже имевшихся вещественных доказательств, относившихся к периоду совершения преступления. Дальнейшая сборка вещественных доказательств и их исследование велись параллельно с прочими работами следственного производства, а потому о них и будет говориться в соответственных отделах. Наличный материал уже в достаточной мере намечал степень участия различных советских деятелей в убийстве Царской Семьи и те связи, которые в этом отношении существовали между отдельными деятелями в Екатеринбурге с деятелями центральной власти в Москве. Исследование в мере возможности постаралось собрать данные для характеристики и оценки этих деятелей, но, к сожалению, источники, которыми можно было располагать на месте, были слишком недостаточны, а личности слишком темными, чтобы представить их физиономии в исчерпывающем для истории виде. Параллельно исследование постаралось выяснить и работников исполнительного характера, которыми руководители злодеяния пользовались для приведения в исполнение своего гнусного и кровавого замысла.
ИСТОРИЧЕСКИЕ МЕСТА
Когда идти по Вознесенскому проспекту от вокзала Екатеринбург 1-й, то, поднявшись в гору, выходят на обширную прямоугольной формы Вознесенскую площадь, самую, пожалуй, высокую часть города Екатеринбурга.
Налево на углу этой площади высятся старинной архитектуры белые здания с колоннами Харитоньевских палат, известных из исторического романа “Приваловские миллионы”. Дальше, еще левее, в глубине площади красуется величественный и стройный, весь белый Вознесенский Собор.
Направо от проспекта, на противоположном от Собора крае площади, там, где пологая вершина горы уже начинает понижаться и где вливается в проспект Вознесенский переулок, на самом углу - хорошенький небольшой, барский, белый особнячок. Это ныне исторический дом - дом Ипатьева.
