Хотя Лейнгарт старался говорить бодрым, уверенным тоном, в глубине души он не был так уверен. Когда-то директор сам занимался вопросами планирования и, как казалось Лейнгарту, относился к его работе с особым пристрастием.

— Во-первых, мы предлагаем, — продолжал он, — провести запуск серии аппаратов, снабжённых специальным сверхчувствительным оборудованием… Такие аппараты, в частности, могли бы взять пробу воздуха в районах запуска антиракеты и тем самым подсказать, какие материалы используют русские для её изготовления.

— Сколько времени потребует подготовка таких аппаратов? — поинтересовался директор.

— Думаю, от девяти месяцев до года.

Директор задумался.

— Нет, это слишком медленные темпы, — наконец проговорил оп, — фактор времени для нас сейчас — самое главное. Хотя как подсобное средство я не исключаю и космические аппараты. Что ещё вы предлагаете?

— Мы предлагаем в самое ближайшее время выяснить местонахождение научно-исследовательских институтов, занимающихся вопросами антиракеты. Не исключено, что нам удастся поблизости от этих институтов установить аппаратуру, которая фиксирует малейшие вибрации оконных стёкол, вызываемые человеческой речью, и записывает эту речь на микропленку.

— Всё это прекрасно, — усмехнулся директор, — но как вы установите адреса этих институтов?

— Думается, что этим займутся наши резиденты на месте. Они должны это выяснить через свою агентуру.

— Что касается России, то там они не могут похвастаться богатством агентуры. Хотя, казалось бы, мы не стесняем их в финансовых средствах.

— Согласен, сэр. Поэтому предлагаю вызвать резидентов из России и других социалистических стран для соответствующего инструктажа на месте. Мы должны достаточно ясно сформулировать стоящие перед нами новые задачи.

— Ваше предложение принимается, Лейнгарт. Распорядитесь, чтобы соответствующие шифровки были отправлены сегодня же… Сделайте это как можно незаметнее, чтобы не насторожить контрразведчиков. Пусть каждый резидент придумает благовидный предлог для отъезда — болезнь, отпуск или что-нибудь в этом роде…

Лейнгарт сделал себе пометку в специальном блокноте с грифом «сверхсекретно», который по использовании сжигался в одной из трёх печей, сооружённых в здании управления специально для этих целей, а затем продолжал докладывать:

— Кроме того, было бы целесообразно расширить участие наших агентов в туристических поездках, осуществляемых по программе культурного и научного обмена.

— Согласен и с этим, — категорично подтвердил директор. — В ближайшее время мы должны иметь в России как можно больше наших людей. Теперь нельзя полагаться на гениальных разведчиков-одиночек. Необходимы массированные усилия.

Лейнгарт приободрился. Доклад, кажется, проходил неплохо. Он сделал небольшую паузу, достал носовой платок и вытер вспотевший лоб. Чувствовалось, что всё это стоило ему большого нервного напряжения.

— Какие соображения будут ещё? — поторопил его директор.

— Сэр, как известно, в скором времени в Лондоне намечается провести международный симпозиум по вопросам металлургии. Русские учёные наверняка будут приглашены.

— Вы думаете, — забарабанил пальцами по столу директор, — что русские разрешат участвовать в такой встрече специалистам и по новой антиракете? Сомневаюсь.

— Кто знает, сэр. Если они не разрешат выезд учёным, так сказать, практикам, то не исключено, что на симпозиуме будут специалисты по теории.

Директор сосредоточенно сдвинул брови. Наступила пауза. Затем шеф разведки машинально сунул руку в карман и извлёк оттуда маленькую плоскую коробочку. Это были таблетки, снижающие нервное напряжение. Он бросил одну в рот, запил содовой из стоявшего на столе сифона.

— Попробуйте, — предложил он Лейнгарту. — Усталость как рукой снимает. Великолепное лекарство. Кстати, вам не помешает: у вас усталый вид.

Поблагодарив, Лейнгарт осторожно взял крошечный белый шарик.

— Так, значит, симпозиум? — медленно проговорил директор.

Он встал и нажал один из клавишей на пульте. Шторы экрана за его спиной медленно, с шорохом раздвинулись, обнажив огромную, занимавшую почти всю стену, карту мира, выложенную из разноцветных кусков прозрачного пластика. Особенно красивы были подсвеченные изнутри голубовато-зеленоватые просторы океанов и морей. На всех четырёх обитаемых континентах мигали скопления разноцветных крохотных лампочек. Они мигали даже на островах Атлантики, Тихого и Индийского океанов. Россыпь их была особенно густа в районе Берлина, Вены, Берна, Тель-Авива, Сингапура, на Индокитайском полуострове. Неподалёку от Лондона желтовато светилась самая крупная лампочка, под которой значилось Ленгли. Это было схематическое изображение разведывательных пунктов и других враждебных групп, созданных разведками империализма.

Отойдя от карты, директор несколько мгновений созерцал её молча. Казалось, он заворожён мерцанием огоньков. Да так оно, пожалуй, и было. Глядя на это панно, директор особенно остро ощущал поистине глобальные размеры своей империи, свои безграничные возможности влиять на многие события общественной жизни в интересах разведки. В этих целях его агенты нередко использовали и международные конференции, симпозиумы и т. д.

— Что ж, — полуобернувшись к Лейнгарту, произнёс директор, — поручите отделу Эс-Три-Эр заняться этим вопросом. И пусть ускорят подготовку агентов для этого симпозиума. Ещё что предлагаете?

— Сэр, по-моему, мы не должны отказываться и от старых классических методов. Хотя в условиях России реализовать их довольно трудно, но всё же…

Директор усмехнулся краешком маленького рта.

— Вы имеете в виду деньги, вино, женщин…

— Разумеется, сэр, в том числе и это пригодится. Зачем же игнорировать опыт наших предков. Они применяли эти методы, и небезуспешно. Правда, теперь многое изменилось, у нас появились тончайшие приборы, но человеческая натура меняется медленней, чем техника… Человек во многом остался таким же, как и сто, двести лет назад. Он одевается по-новому, но грешит по-старому.

— Вы знаете мою точку зрения, Лейнгарт. Я не променяю один хороший электронный прибор на десять Мата Хари. Прибор, несомненно, надёжней. Он не поддаётся психологической обработке и его нельзя перевербовать. На него можно положиться, как на самого себя. И потом деньги в Советах — отнюдь не универсальное средство. Если бы вы сумели доказать обратное, я готов предоставить в ваше распоряжение практически любую сумму…

— Ловлю вас на слове, сэр, — директор пожал плечами, а Лейнгарт продолжал:

— Мне всё время кажется, что мы переоцениваем моральную стойкость русских. Мы, по-моему, мыслим здесь старыми категориями. Многие специалисты по России утверждают, что только разумное сочетание новой техники и активной деятельности агентуры способно приблизить нас к цели…

— Видимо, — перебил его директор.

— Так вот, позвольте, сэр, продолжить свою мысль. У нас родился кое-какой план.

Лейнгарт достал из нагрудного кармана очки, водрузил их на нос и, пробежав глазами машинописный текст, начал:

— Сэр, в России мы располагаем агентом, секретное имя которому дано, помните, по начальным буквам его фамилии, имени и отчества РПА. Это — Рудник Павел Аркадьевич. Именно с его помощью мы уточнили некоторые имевшиеся у нас сведения о русской антиракете.

Директор молча кивнул.

— В частности, мы надеемся получить от него некоторые сведения об учёных, работающих над этой ракетой. Возможно, среди них найдётся человек, который смог бы быть нам полезен.

Лейнгарт мельком взглянул на директора, желая убедиться, какое — впечатление производит на него этот план. Но лицо директора оставалось бесстрастным.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату