Пэт рассмеялась и отпустила пуговицу пиджака.

— Каюсь, доктор. Да.

— Вы хотите научной славы?

— Да, доктор, да.

— Но зачем вам она? У вас есть и так масса достоинств: молодость, красота, обаяние.

— Доктор, — понизила голос Пэт, — сделайте мне одолжение, и кроме новейшей научной информации вы будете располагать и тем, что вы отнесли к числу моих достоинств.

Смеляков был ошарашен. Она открыто предлагала ему себя. И он вдруг с беспощадной отчётливостью понял весь подтекст их беседы. Его смутные подозрения превратились в твёрдую уверенность.

Пэт, видимо, расценила его молчание по-своему. Она схватила Смелякова за руки и снизу вверх, глядя ему в глаза, шепнула:

— Хотите, я приеду в Москву?

— Пэт… — Смеляков сощурил глаза, — можно один нескромный вопрос? Чем вы занимаетесь ещё кроме научной деятельности?

— Ничем, доктор. Уверяю вас, ничем, К чему эти подозрения?

— Хорошо, — сказал Смеляков. — Я поразмышляю. А теперь пройдём к гостям.

Смеляков вернулся в гостиную в скверном настроении. Он понимал, что разговор с Пэт — это лишь пробный шар. Его не оставят в покое. Следующее предложение будет сделано в более настойчивой форме. А если он откажется, то тот, кто стоит за спиной этой красотки, не остановится и перед шантажом.

На следующий день он пошёл в посольство и, передав разговор с Пэт, заявил о своём твёрдом намерении срочно улететь в Москву.

Глава семнадцатая

Кушниц выполняет приказ

Кларк был решительно недоволен своим подчинённым. Маккензи явно деградировал. Он опаздывал на службу, неряшливо одевался и стал пить, хотя прежде Кларк завидовал его воздержанности. К тому же Маккензи без конца разглагольствовал на политические темы, обнаруживая пацифистское настроение и нежелание заниматься «грязным бизнесом» — так он называл шпионаж.

Как-то после посольского приёма они остались вдвоём в квартире Кларка.

— Послушайте, — начал Джозеф, развалясь в кресле, — вам не кажется, что мы с вами тратим свою жизнь впустую?..

— Что за странный вопрос!

— Почему же странный. У меня есть брат в Лондоне. Инженер-строитель. Знаете, я ему завидую. Он строит мосты, заводы, башни, антенны. Он творит жизнь, Кларк. А что сделали мы с вами, а?

— Мы сражались с вами, Джо, за демократию. Мы её верные солдаты…

— Демократию? А кто, собственно, собирается на неё нападать, Кларк?

— Как кто? Естественно, коммунисты.

— И вы верите в эти басни?

— А почему я должен не верить, Джо? Взять ту же ракету… Ведь русские, несмотря на их разговоры о мире, осуществляют обширную военную программу.

— А почему бы им её не осуществлять? Ведь у них есть враги. Русские не настолько глупы, чтобы сидеть сложа руки.

— Но почему вы уверены, что это оружие Советы когда-нибудь не повернут против нас?

— Очень просто. Им это не нужно. У них хватает собственных забот. Так что мы трудимся с вами вхолостую, Кларк.

— Не надо преувеличивать, Джо. Война — естественное состояние человечества. Оно не обойдётся без услуг людей нашей профессии.

— Ну, это спорный вопрос, — уклончиво ответил Маккензи. — Но что касается ракеты, то, строго между нами, если она есть у русских, я только этому рад.

— Что вы хотите сказать?

— Я хочу сказать, что эта ракета — гарантия, Кларк, и нашей с тобой безопасности.

— Не понимаю.

— А что тут понимать! Просто она остудит горячие головы в Лондоне. И не только там. Повторяю, Кларк, я не верю, что русские когда-либо начнут войну.

— Странно слышать это из уст моего коллеги. Я смотрю, русский климат пошёл вам не на пользу, Джо.

В ответ Маккензи только пожал плечами.

Кларк стал сомневаться в лояльности подчинённого. Он всегда старался не обострять отношений ни с подчинёнными, ни с руководством, но тут не выдержал и направил в высшие инстанции рапорт с просьбой заменить Маккензи новым сотрудником.

Этот разговор и вспомнился сейчас Кларку, ожидавшему Маккензи по срочному делу. А дело было такое, что оно сильно встревожило Кларка.

Бывают события, которых ждёшь постоянно, однако, когда это событие наступило, сознание отказывается верить в его реальность. Так получилось и с Кларком.

Всю жизнь он, профессиональный разведчик, внутренне готовил себя к возможному провалу. Теперь провал стал фактом. И всё же Кларк никак не хотел в это верить. А не верить было нельзя. Ганс Кушниц получил сигнал, означающий только одно — Павел Рудник «засветился». За ним идёт слежка.

Кларк остановил стремительный бег по кабинету, достал из бара бутылку виски, налил полстакана и опорожнил его залпом. Вскоре он почувствовал, как по телу разливается успокоительное тепло.

Из всего сумбура охвативших его мыслей Кларк выделил одну, самую главную — провала операции «Феникс» допустить нельзя. Если даже Рудник и завалился — это полбеды. Тем более что агент пока на свободе. Нет, не всё потеряно. Главное — не допустить, чтобы советская контрразведка вышла на него, Кларка. Для этого нужно срочно отрубить все нити, связывающие его с завалившимся агентом. В разведывательной сети, как и в любой машине, вышедшую из строя деталь заменяют новой. Важно, чтобы машина продолжала работать. Но больше всего Кларка беспокоила даже не «машина», а его собственная судьба. Его карьера резидента в Москве только началась, и началась неплохо: ведь ему удалось получить подробнейшие сведения о Смелякове, удалось выяснить, тот выехал в Лондон на симпозиум. Донесения, которые он, Кларк, отправлял в центр, дышали оптимизмом. После столь благополучного старта нужно всеми силами исключить нежелательный конец.

Кларк, увидел, что прибыл мистер Маккензи. Тот вошёл, загорелый, сухой, с непроницаемым веснушчатым лицом.

— Ну? Докладывайте.

— Всё, конец. Действительно Рудник завалился.

Маккензи достал безукоризненной чистоты платок и вытер вспотевший лоб.

Кларк побледнел, но взял себя в руки и недовольно произнёс:

— Только без паники. Говорите спокойнее.

— Может… Ни вы, ни я не знаем Рудника, — выдавил Маккензи из себя после длительной паузы и уставился серыми глазками на шефа.

— Да, но он знает нас. Вот что печально, Джозеф.

— Он понятия не имеет, где мы работаем.

— Не болтайте глупостей, Джозеф. Русские докопаются. Покажут наши фотографии, и Рудник нас опознает. Или, может быть, вы думаете, что на допросе он окажется немым? Впрочем, его можно сделать немым, — медленно выговорил Кларк.

— Что вы хотите сказать? — Маккензи быстрым взглядом окинул полную фигуру своего шефа.

— А вы что, не догадываетесь?

— Догадываюсь. Но предпочёл бы обойтись без уголовщины. Не люблю скандалов, Кларк.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату