— Нам с тобой придется определить кое-какие важные приоритеты, куколка. Нет никаких сомнений, что впереди нас ожидают неприятности, но не меньшие неприятности остались и позади. Не забывай, что мы с тобой практически люди без родины, изменники и изгои. Нас схватят сразу же, как только мы сунемся домой. Есть там парень, который от всей души ненавидит нашу организацию и сделает все возможное, чтобы стереть ее с лица земли. И возможно ему это удастся, если мы с тобой не придумаем, как его остановить.
Норма облизала губы.
— Ты забываешь, что мы здесь не затем, чтобы сводить счеты с Эндрю Юлером.
— Совершенно верно, — согласился я. — Но дело в том, что Эрниманом можно заняться и в одиночку. Мне не раз приходилось иметь дело с людьми вроде него. Но было бы приятно сознавать, что кто-то готовит мне триумфальную встречу на нашем родном ранчо.
Она прищурившись посмотрела на меня.
— Почему бы тебе просто не отослать маленькую беззащитную девочку в безопасное место?
— С вами невозможно договориться, мисс Домингуэс, — вздохнул я. — То я у вас закоренелый расист, то сентиментальный недотепа. Ты же прекрасно знаешь, что я не колеблясь вышибу тебе мозги, если узнаю, что для выполнения задания требуется женское тело ростом пять футов два дюйма. Так что не говори чепухи.
Норма поколебалась.
— И все-таки мне бы не хотелось забраться в такую даль только для того, чтобы вернуться в Штаты и оставить тебя один на один с матерым волком.
Я почувствовал, что чаша весов склоняется в мою сторону, но никак этого не проявил.
— Не надо себя обманывать. Эрниман — пустяк в сравнении с тем, что предстоит сделать тебе. Тут силы закона и порядка находятся более-менее на моей стороне. По ту сторону границы они ополчатся против тебя. Тебе предстоит незаметно перебраться через границу и обвести вокруг пальца всех агентов БВБ, которые разыскивают тебя на Юго-Западе.
Норма еще немного поколебалась, потом недовольно скривилась.
— Ладно, герой-викинг, так что же мне делать?
— Так кто тут говорит о расовых предрассудках? — Я помолчал, собираясь с мыслями и продолжил: — Тебя будут интересовать две вещи. Во-первых, место, где убили Роджера. По какой-то причине люди Юлера весьма болезненно реагируют на упоминание о нем. Выясни, почему. Место это может оказаться где угодно, но интуиция мне подсказывает, что оно не дальше дня пути от Юмы, где схватили Роджера.
— День пути от Юмы, — сухо повторила она. — Сюда попадает американская территория от Тихого океана до Техаса, в зависимости от того, как быстро ехать.
— Разве я обещал, что это будет просто? — помолчав, я продолжал: — Во-вторых, тебе нужно будет узнать, как на самом деле возникла эта перестрелка. В истории, которую я слышал, имеются определенные несоответствия, позволяющие кое-что предположить, но нам нужны факты. Думаю, ключом может послужить Грегори Коутис. Я уже рассказывал ему о тебе. Разумеется, он один из доверенных людей Юлера и даже участвовал в перестрелке, но мне кажется, что ему все это не слишком по душе. Он напоминает вылепленного в БВБ пластилинового человечка, который постепенно узнает окружающий мир. Думаю, если найти к нему правильный подход, Коутис может тебе пригодиться. Конечно, если он еще жив и тебе удастся его найти. Если он мертв, ты попытаешься выяснить, кто и как...
Десять минут спустя я вышел из номера и направился в сторону обеденного зала в главном здании отеля. Краем глаза я заметил, как моя официальная тень отрывается от подпирающего его дерева и подыскивает себе новый удобный наблюдательный пункт на низкой стене, отделяющей территорию гостиницы от взлетной полосы. Новое место позволяло ему следить за дверью зала, но не давало видеть мой коттедж. Норма могла незаметно удалиться, на что мы и рассчитывали.
Я был доволен как бойскаут, совершивший свой обязательный добрый поступок. К тому же мысль отправить Норму копнуть под мистера Юлера представлялась мне совсем неплохой, раз уж я не мог подыскать ей применения здесь.
Глава 18
Внутри здания я отыскал низкий, мрачный и неуютный обеденный зал с примитивной обстановкой. Несколько столов занимали любители и любительницы рыбалки, счастливыми, пьяными голосами рассказывающие друг другу о своих трофеях — в основном на английском языке. Я занял небольшой столик у стены и был погружен в изучение меню, когда темнокожий мужчина в углу поднялся и вышел из помещения. Его собеседник, мужчина с волосами песочного цвета в зеленой куртке, остался в одиночестве за круглым столом.
Никто из них даже не оглянулся в мою сторону. Тем не менее, в голове у меня немедленно вспыхнул тревожный красный сигнал и зазвучал пронзительный сигнал тревоги. Я запоздало осознал, что оставшийся мужчина мне знаком. Во всяком случае, я видел его фотографию и читал досье — довольно толстую папку. К сожалению, все эти Великие Белые Охотники выглядят на одно лицо, вплоть до сети морщин вокруг бледно-голубых глаз, аккуратных усиков песочного цвета, сверкающих передних зубов и способности поглощать виски в невообразимых количествах. Затем я припомнил имя: Хантингтон. Полковник Питер Уолворт Хантингтон, солдат удачи, человек незаменимый во всевозможных мелких вооруженных конфликтах, но принимающий участие лишь в тех из них, которые гарантируют его довольно высокие гонорары.
Солдаты не часто привлекают наше внимание. Как правило, мы позволяем им вволю стрелять друг в друга, но у каждого правила есть свои исключения. Я ознакомился с биографией данного экземпляра несколько лет назад, когда готовился к выполнению задания в одной латиноамериканской стране, расположенной дальше к югу. Тогда там происходило нечто вроде революции, и Хантингтона наняли в качестве военного советника восставших. В тот раз мне с местной помощью удалось сорвать военный переворот, избавившись от его организатора прежде, чем Хантингтон успел прибыть к месту службы. В результате нам так и не довелось встретиться, но досье свидетельствовало, что полковник — личность не слишком приятная. Правда, среди людей его профессии таких и не водится. Да и среди моих коллег, наверное, тоже.
Появление полковника в Баха в это самое время не слишком меня удивило. Ведь Кларисса, говоря о всемогущей «Сенктуэри корпорейшн», упоминала о возможности привлечения в Баха наемников. Однако присутствие Хантингтона в Муледже в день моего прибытия трудно было списать на счет обычного совпадения. Я заказал обед и заставил себя расслабиться и ждать дальнейшего развития событий, понимая, что допустил ошибку, которая в нашем деле зачастую стоит жизни. Поглощенный заботами о будущем, я упустил из виду первоочередные проблемы. Обстановка в Штатах занимала меня настолько, что я даже направил туда агента, тем временем, как мне следовало сосредоточиться исключительно на Баха Калифорния Сур.
Я не ожидал встретить здесь серьезных противников, за исключением самого Эрнимана. Даже чуть было не захлопнувшаяся ловушка в Лагуна де ла Муэртэ не заставила меня сесть и хорошо все обдумать. В результате я оказался загнанным в угол. Оставалось непонятным, зачем Хантингтону вздумалось показываться на глаза, но мне следовало предвидеть такую возможность и подготовиться к ней. Невозможно побывать в местах, где готовится революция и не наткнуться на одного из будущих революционеров.
Что ж, теперь оставалось только ждать, когда выяснится, что именно задумал этот гениальный ландскнехт в зеленой куртке. Тем временем, поскольку голодание вряд ли могло пойти мне на пользу, я сосредоточился на поданной рыбе, сопровождая ее пивом. Тем не менее, от десерта я отказался. Это был пирог с фруктовой начинкой, национальное блюдо, от которого настоящие мексиканцы приходят в полный восторг, но я еще в детстве поклялся, что когда вырасту и смогу есть все, что захочу, я прежде всего откажусь от липкого заварного крема...
Темнокожий мужчина вернулся, когда я ел. На фоне модных нынче диких африканских причесок, его гладко выбритая голова производила зловещее впечатление. Это была узкая голова с сильным упрямым скуластым лицом среднего возраста, посаженная на худощавое тело бегуна. Мне припомнилось, что он тоже фигурировал в досье, по-видимому, с Хантингтоном их связывали давние отношения. Фамилию его вспомнить не удалось.
