По заданию редакции я поехал в Театр киноактера, где собрались жаждущие крови Бориса Пастернака авторы трескучих поэм, романов о рабочем классе и трудовом крестьянстве.
Что они говорили! Мне даже не верилось, что эти люди именуют себя «инженерами человеческих душ».
И только выйдя на улицу Воровского, после завершения спектакля всенародного обсуждения, я понял, что все эти люди смертельно завидовали Борису Пастернаку.
Не они, а он получил самую престижную в мире премию за литературу – Нобелевскую и мировое признание, и именно это делало прекрасного поэта врагом творцов, объединенных Союзом писателей.
После своего юбилея Хрущев еще давал указания, которые старались по мере сил не выполнять, собирал совещания, ругал матерно соратников, а те, боясь, что не доживут на своих постах до дня переворота, восхваляли его политическую прозорливость.
Ему говорили о заговоре. Его предупреждали сын и бывший управделами ЦК КПСС Валентин Пивоваров. Но Хрущев вспоминал льстивые лица своих соратников и не мог поверить, что эта шваль способна на какие-то действия против него. Он не знал, что Брежнев и Семичастный даже серьезно обсуждали возможность его физического устранения. Проигрывали варианты: отравление, авиационная катастрофа и даже арест во время его поездки в Ленинград.
Но они сами испугались своих планов, особенно Семичастный, который был всего лишь типичным комсомольским интриганом. И они сделали ставку на дворцовый переворот.
Ранее такой переворот мог произойти на заседании Президиума ЦК КПСС перед июльским пленумом. Тогда Хрущева спасли два человека: маршал Жуков и генерал Серов.
На этих людей Хрущев мог опереться в любое время, поэтому заговор развивался поэтапно: сначала отправили в отставку маршала Жукова, потом разжаловали и выслали в Приволжский военный округ генерала Серова. Хрущев остался один. Как ростовая мишень в поле.
Был еще один генерал, министр охраны общественного порядка Вадим Тикунов, но заговорщикам не надо было его убирать – Никита Сергеевич сам нажил в нем злейшего врага.
Глава государства вызвал к себе министра Тикунова. Не поздоровался, что, кстати, было в его манере, и сразу же начал орать на генерала:
– Ты кто, генерал-лейтенант?!
– Так точно, – пролепетал генерал.
– А ты знаешь, как мы таких, как ты, разжалуем? Был генерал-лейтенант – станешь подполковником.
– Чем я провинился, Никита Сергеевич?
– Да у тебя в Москве воры хозяевами города стали. Обокрали квартиру моего помощника, кандидата в члены Президиума ЦК. Срок тебе десять дней. У меня все.
Вадим Тикунов был человеком не сильно храбрым, а тут такое услышать от самого Хрущева!.. Когда Брежнев расформировал МООП и создал МВД СССР, генерала Тикунова отправили советником в Болгарию. Там, крепко выпив, он и передал в красках разговор с Хрущевым.
Тикунов приехал на Огарева и вызвал начальника МУРа полковника Волкова. Он не кричал и не ругался, а просил главного московского сыщика раскрыть кражу на Кутузовском.
Волков не стал докладывать министру, видимо не желая расстраивать его, что обнесли квартиру на Кутузовском точно так же, как еще пять квартир весьма солидных людей.
Ввиду того что кража эта была взята на столь высокий контроль, Анатолий Волков бросил на ее раскрытие лучших оперев МУРа. В 75-м отделении милиции был создан оперативный штаб, которым руководил начальник отдела МУРа опытный сыщик Сергей Бурцев. Описание вещей передали во все скупки, ломбарды, комиссионки. Опера объехали скупщиков краденого и пообещали жестокую и скорую расправу, когда они не сообщат немедленно, если урки притащат им барахло.
Агент Бурцева на катране у Даниловского рынка приметил пижонистого парня с тоненькими усиками. Хлыщ, спустив деньги и часы, поставил на кон костюм, который очень походил на один из разыскиваемых. Часы тоже были среди похищенных вещей.
Пижон, проиграв костюм, сказал, что заканчивает игру, и уехал.
– Фраернулся я, – сказал хозяин катрана, – хоть костюм этот мне почти даром достался, никакого навара я с него иметь не буду.
– А ты продай его мне, да и часики я бы взял заодно, – предложил агент.
– Бери. Только зачем тебе костюм-то, он не твоего размера.
– Сеструха мужу обнову ищет, а котел я человечку снесу, оценю и лаве тебе верну.
Выйдя с катрана, агент позвонил Бурцеву. Все совпало. Костюм точно подходил под описание украденного на Кутузовском проспекте, а часы предположительно были с другой кражи.
На следующий день один из потерпевших часы опознал, а костюм Бурцев сам понес партийному деятелю. Тот узнал свой костюм и рассказал Бурцеву, что шил его у очень хорошего мастера в Швейцарии.
Все совпало. Агенту поручили выяснить, кто был тот игрок, прокатавший костюм и часы. Его установили быстро. Витя в игроцких кругах проходил под кличкой «Художник», что и соответствовало его профессии: он работал живописцем в кинотеатре «Центральный». В МУРе Витя Художник ничего отрицать не стал.
Да, костюм и часы он проиграл, потому что никогда не носит и не продает выигранные вещи. Едет на игру и ставит их, пока не проиграет.
– А где вы взяли костюм и часы? – спросил Бурцев.
– Выиграл в железку в баре «Пильзень» в Парке культуры.
– У кого?
– Я с девушкой был, а к нам компания подсела. Прикинутые. Не помню как, но они предложили мне зарядить в железку. Зарядили и тут мне покатило. Я у них выиграл триста рублей, вот этот костюм и часы.
– А вы этих парней знаете?
– Видел в первый раз. Одного звали Леша, второго Борис. Ребята непростые, судя по разговору, папаши у них – шишки. Леша, как я понял, учится в международном.
– Послушайте, – вмешался Волков, присутствовавший при допросе, – вы же художник. Сможете их нарисовать?
– А плотная бумага и хороший карандаш найдется?
– Все сделаем для вас, дорогой товарищ Репин, – засмеялся Волков.
Через час рисунки были готовы.
На следующий день установили студента Института международных отношений по имени Алексей и его дружка Бориса.
Действительно, их отцы были весьма крупными шишками.
Но сыщикам повезло, что родители построили своим детям кооперативные квартиры.
Там при обыске и нашли похищенные вещи. Оба крутились в центре московской номенклатурной жизни, бывали в домах министров, цековских работников, генералов. Любыми путями они старались сделать слепки с ключей.
Оставался вопрос: как попасть незамеченными в номенклатурный дом? Вот тут-то появлялся третий и самый главный персонаж этой истории, некто Станислав. Отец его когда-то был крупным военным. Сын окончил училище, но из армии вылетел за пьянку и растрату. Отец устроил его в фельдсвязь, но и там Станислав не удержался.
После смерти отца он придумал, как «обносить» квартиры большого начальства. На кого вахтерши не обратят внимания? На фельдъегеря.