ворочают три матроса и один офицер. Они втаскивают трос буксира — толстый, как удав. А Боцман сразу узнал свой трос. Он обнюхивает его и так и вертится у матросов под ногами.
Впереди дымит буксир. Трос у него прикреплён к громадному крючку. А неподалёку от крюка — люк в машинное отделение. Из него выглядывает кочегар Ян. Он попыхивает своей трубочкой-кривулей. И вдруг он роняет свою трубочку.
Кочегар Ян громко зовёт своего капитана.
Что стряслось?
Пут Брезинг перепуганно выглядывает из рулевой рубки. Смотрит на кочегара Яна. Потом выше, туда, куда показывает рука кочегара Яна. Вверх, на тётку «Елену».
А там на самом носу стоят Боцман и Уве.
Боцман тявкает.
Уве машет руками.
И поднимают такой шум, словно они только что открыли неведомую страну и прибыли из далёкого, увлекательного путешествия.
— Чёрт возьми! — ворчит Пут Брезинг. — Да как же это они попали на старую «Елену»?
Но вот буксир, обогнув волнорез, дотащил пароход до порта, и пароход пришвартовался совсем недалеко от разноцветных домиков, будто сложенных из пряников.
У причала стоит Катринхен, маленькая-маленькая, в красном капоре, а рядом с ней — Иохен.
Они таращат глаза на пароход, потом на буксир. Обоим грустно и холодно.
И вдруг они видят Уве и Боцмана.
Катринхен хлопает в ладоши. Она так рада, что даже начинает танцевать.
Иохену тоже хотелось бы пуститься в пляс. Но он только чуть-чуть поднимает руку. Ему стыдно.
Уве кричит:
— Эй, вы, на суше! — и высоко поднимает Боцмана.
А Боцман тявкает, хватает пастью чистый морозный воздух…
