Может быть, найдется там десять?

удалось добраться до окрестностей обители за очень короткое, прямо-таки неправдоподобно малое время, наверное, так и останется их секретом. Остается лишь признать факт: еще совсем недавно они были на ВВ- станции – и вот уже в полном составе рассаживаются за столиком в придорожной беседке близ обители – то есть именно там, где всякому желающему оказаться внутри надежных стен и следует ожидать встречи, краткого собеседования и наконец приглашения, которое, впрочем, следует далеко не всегда. Правда, шестеро вновь прибывших обосновались в беседке далеко не сразу; сперва они попробовали было, не останавливаясь, проследовать прямо к воротам и, вероятно, даже беспрепятственно пройти через них. Однако замысел этот не осуществился. В ответ на их попытку взять крепость приступом окрестность вдруг огласилась пронзительным воем какой-то сверхсирены, так что каждый имевший неосторожность ступить на территорию запретной зоны ощутил внезапно острую зубную боль (включая и тех, у кого естественные зубы с малолетства были заменены на протезы, существовала на Альмезоте одно время такая мода); но звук этот почти сразу начал понижаться, и уже казалось, что неудобства закончились, как он, этот звук, опустился ниже порога слышимости, то есть ушел в инфразвук – и нарушители порядка ощутили в результате полную неспособность не то что продолжать атаку, но и вообще двигаться и даже сколько-нибудь ясно оценивать обстановку. Единственным, что они еще смогли предпринять, было – кое-как отступить на те самые два шага, на которые они успели углубиться в защитное кольцо обители, а оказавшись на разрешенной территории, прийти в себя и только после этого расположиться в беседке. Возможно, им даже не было известно, что именно она и служила местом встречи. Просто только здесь можно было с какими-то удобствами ожидать развития событий. Которые не замедлили последовать.

Правда, на этот раз встречающий брат подошел не в одиночку, а в сопровождении десятка других братьев с иглометами в руках. Ничего удивительного: вновь прибывшие своими действиями зарекомендовали себя не с самой лучшей стороны. И обратился брат к ожидающим без всякого хотя бы намека на гостеприимную улыбку:

– Чему мы обязаны вашим появлением здесь? Сюда приходят в смирении, а для того, чтобы показывать свою силу, вам стоит поискать другое место. Не угодно ли вернуться туда, откуда пришли? Потому что после вашего поступка вход в обитель вряд ли откроется для вас.

На что старший из шестерых, казалось, вовсе не смущенный нелюбезным приемом, ответил так:

– Нет, не угодно. Мы оказались тут потому, что нас пригласили. Отменить же приглашение может лишь тот, от кого оно исходило. Так что не сотрясайте зря воздух и проводите нас к вашему начальству. Всякое промедление зачтется вам в минус. Итак – ведите.

Брат-встречающий, однако, и не таких, похоже, видывал. И услышанное воспринял весьма спокойно.

– Приглашение сюда может исходить лишь от его высокопреосвященства отца приора. Однако он его не делал, иначе мне об этом было бы известно. А посему…

Незваный гость невежливо перебил его:

– От приора, да. Или, – тут он сделал небольшую, но очень выразительную паузу, – от его святейшества омниарха мира Альмезот. Но, может быть, его власти вы не признаете?

Брат почтительно склонил голову, услышав произнесенное. Охрана повторила это движение. Ответ при этом оказался не таким, какого следовало бы ожидать:

– Его святейшество устно лишь благословляет; все прочее исходит от него письменно.

– Именно так. И то, о чем вы говорите, ожидало нас в точке прибытия. Должно было ожидать. Мы столкнулись, однако, с досадной случайностью: тот, кто должен был нас встретить и снабдить всем необходимым для аккредитации, стал жертвой аварии и сейчас, возможно, уже покинул сию юдоль или же готовится к этому важнейшему для него событию. Вот почему мы оказались здесь с пустыми руками. Вам стоит только запросить референтуру его святейшества, чтобы…

– Случайность, вы сказали? Здесь у нас не принято верить в случайности, поскольку воля Господня случайной не бывает, а помимо этой воли ничего не происходит и не может происходить. Хотя это и является предметом многих дискуссий. Что же касается запроса, о котором вы сказали, то это никак не в моей компетенции. Лишь его высокопреосвященство обладает таким правом.

– Ну так доложите ему – и сделайте это, не теряя времени. Уверяю вас: вы стоите на пороге крупных неприятностей.

– Если на то будет воля Творца. Я доложу, но до получения ответа вам придется подождать здесь. Эти братья останутся с вами, чтобы оградить вас от возможных… происшествий. Вас устраивают такие условия?

– Мы предпочли бы ожидать уже в стенах.

– Это совершенно невозможно, понеже противоречило бы нашему уставу.

– Я вижу, вы упрямы. Не знаю, хорошо это или плохо. Но пусть будет по-вашему. Мы согласны обождать здесь, если нам устроят хотя бы легкий завтрак. Мы голодны.

– Это в наших возможностях. Братья позаботятся о вашем пропитании.

Сказав это, встречающий отошел в сторону и, поднеся к губам перстень связи, произнес формулу вызова его высокопреосвященства приора обители.

5

Его высокопреосвященство, приор обители, еще и еще раз перечитывал текст, несколько минут тому назад полученный от его святейшества омниарха, главы Храма – Единой Веры в мире Альмезот. Текст был кратким, и в нем все было понятно, однако при этом ничего не было ясно.

«Как вы должны были усвоить из предыдущего моего послания, группа защиты Храма в составе шести воинов Веры, подвергшаяся задержанию на пороге обители, прислана Силами, кои нас ведут и хранят, по моей просьбе для известной вам цели поиска и обезвреживания врагов Веры и Цивилизации. Я вынужден выказать вам мое удивление: несколько часов тому назад вы докладывали мне о прибытии этой группы, о ее соответственном приеме и введении в курс событий; почему же они вдруг оказались за стенами обители, да еще чуть ли не под стражей? Извольте разобраться в кратчайший срок. Дополнительно сообщаю, что, по достоверным сведениям, готовится – или уже состоялась – заброска в наш мир преступной команды разрушения и подрыва, уничтожение которой также является задачей прибывшей группы. Вынужден напомнить: ваши действия должны заключаться в полном содействии и поддержке этой группы. Нам совершенно неясно, какого рода сомнения у вас вдруг возникли. Немедленно сообщите о предпринятых вами мерах, на которые целиком и полностью вас благословляю. Полагаю, что у вас не возникнет затруднений с определением – кто есть кто. В ином случае пришлось бы думать о вашей некомпетентности.

С пастырским благословением – Примул, омниарх Альмезота».

На немолодом лице приора, обычно спокойно-замкнутом, возникло выражение самого искреннего удивления. Но тут же его сменило другое, свидетельствующее о хмурой озабоченности. Потом на губах возникла хотя и слабая, но, несомненно, ироничная улыбка. И в заключение губы вытянулись, чтобы издать протяжный свист, совершенно несовместимый, казалось бы, с высоким саном иерарха.

Над посланием поневоле пришлось задуматься.

Все было бы совершенно просто, если бы в обитель прибыла одна группа из шести человек. То есть все и было просто: группа объявилась накануне ночью, и поскольку уведомление омниархии было к тому времени уже получено, к людям отнеслись со всем уважением и благожелательством и сегодня с раннего утра дали им возможность ознакомиться с обстановкой, в которой защитникам веры предстояло выполнять свое задание. И разговор, что состоялся между приором и командиром прибывшей шестерки, был проведен именно так, как его и следовало провести с таким собеседником. А что он именно таков и люди его таковы, какими посчитал их приор, у него не возникло ни малейших сомнений: очень уж хорошо все совпало: откуда-то с давних времен знакомая омниарху шестерка псов Господних, а может быть, и не Господних, об этом лучше было не думать, – именно так и должна была, по мнению иерарха, выглядеть. К чему же тут можно придраться? Приор отлично знал, что омниарх Примул его недолюбливал, слишком уж расходились их взгляды на Церковь, ее сущность и назначение. Но сместить его Примул не решался – в Храме приор пользовался авторитетом; у самого же настоятеля имелись веские причины быть довольным своим саном и местом, и он не хотел рисковать ни тем ни другим – до поры, во всяком случае, если, конечно, не возникнет жизненной необходимости в этом.

Но вот появилась еще и вторая группа, пока еще ожидающая допуска в стены обители; и оказалось, что одна из них является на деле как раз теми, кого следует опознать и то ли просто задержать, то ли