Жар привел к обезвоживанию. Когда Чарли попытался заговорить, он не смог открыть рта: губы спеклись, а язык прилип к небу.
Кристина помогла ему сесть и дала тиленол и кружку воды.
– Лучше?
– Немножко, – прошептал Чарли.
– Болит?
– Везде.
Ей показалось, что он не понял, и она переспросила:
– Я имею в виду плечо.
– Ну да. Я про то же. Она уже не только в плече. Похоже, она повсюду.., по всему телу.., от пяток до кончика носа.., везде. Который теперь час?
Кристина взглянула на часы: «Боже! Уже половина восьмого! Я проспала несколько часов как убитая, и это на каменном полу!»
– Как Джой?
– Посмотри сам.
Он повернул голову и увидел, что Джой скармливает последний кусочек шоколада Чубакке.
– Кажется, он поправляется, – сказала Кристина.
– Слава богу!
Она убрала с его лба прилипшие волосы.
Когда она была с ним в хижине, Чарли казался ей самым красивым мужчиной, которого она знала. И даже теперь – с запавшими щеками, бледный и обессиленный – он был красив: какое чувственное у него лицо, какой нежный взгляд. Она хотела лечь рядом с ним, обнять его, прижаться к нему, но побоялась причинить ему боль.
– Поешь что-нибудь? – спросила она.
Он покачал головой.
– Ты должен, – настаивала она. – Надо восстанавливать силы.
Он сощурил слезящиеся глаза, словно стараясь что-то увидеть.
– Может быть.., позже. Снег все.., идет?
– Сегодня я еще не выходила.
– Если уже прояснилось.., вам с Джоем надо немедленно.., уходить.., без меня.
– Чушь.
– В это время года.., хорошая погода не продержится.., и суток. Ты должна воспользоваться.., благоприятным моментом.., и выбраться с гор.., пока снова не налетит буран.
– Без тебя я никуда не пойду.
– Я не могу идти, – сказал он.
– Ты еще не пробовал.
– Не смогу. Даже говорю.., с трудом.
Разговор утомлял его. С каждым сказанным словом ему становилось тяжелее дышать.
– Сам ты не сможешь поддерживать огонь, – возражала Кристина.
– Верно. Ты подвинешь меня.., поближе к костру… чтобы я мог дотянуться.., и оставишь дрова.., на пару дней.., со мной.., ничего не случится.
– Ты не сможешь приготовить себе поесть…
– Оставь мне пару.., плиток шоколада.
– Этого мало.
Взгляд его помрачнел, какое-то время он собирался с силами, потом сурово, отчетливо проговорил:
– Вы должны идти без меня. Это единственный выход. Так будет лучше для тебя и для Джоя.., и для меня тоже.., потому что мне не выбраться отсюда.., без команды спасателей-медиков.
– Ну, хорошо, – сказала она. – Ладно.
Он обмяк. Этот короткий диалог доконал его. Когда он заговорил снова, это был уже не просто шепот, а трепещущий шепот, в котором иногда пропадали окончания слов:
– Когда дойдешь.., до озера.., пошлешь помощь.., за мной.
– Все это под вопросом, пока я не узнаю, стих буран или нет, – сказала Кристина. – Пойду гляну.
Она хотела встать, и тут услышала обращенный к ним мужской голос, раздавшийся у входа в пещеру в начале зигзагообразного коридора:
– Мы знаем, что вы здесь! Вам не скрыться от нас!
Мы знаем!
Гончие псы Спиви настигли их.
Глава 70
Инстинктивно, не раздумывая ни минуты, Кристина схватила заряженный револьвер и бросилась через пещеру к выходу.
– Нет! – закричал Чарли.
Не обращая внимания на его крик, она прошла до первого поворота, свернула направо, не посмотрев, прячется ли кто-нибудь там; она видела вблизи скалы, а впереди, у следующего поворота, – слабый серый свет – за ним был последний прямой отрезок лаза, а потом – открытый склон горы. Она рвалась вперед с безрассудной отвагой – и потому, что люди Спиви наверняка не ожидали от нее такого, но еще и потому, что ничего другого она предпринять не могла; она уже не контролировала себя. Сумасшедшие, злые, наглые мерзавцы выгнали ее из дома, загнали в эту нору и теперь собирались убить ее ребенка.
– Мы знаем, вы здесь! – опять закричал кто-то невидимый.
Никогда раньше она не впадала в истерику, но сейчас – сейчас она не могла ничего с собой поделать. Впрочем, она и не хотела ничего делать, потому что это было хорошо, чертовски хорошо – дать волю слепой ярости и безумному желанию выпустить из них кровь, заставить их почувствовать боль и страх.
За второй угол она повернула с таким же бессознательным пренебрежением к опасности, как и раньше: впереди был последний участок лаза, затем – открытое пространство и фигуры на фоне серого утреннего света; человек в парке с надетым на голову капюшоном. Он держал винтовку, нет, автомат, но он опустил его к земле, а не направил в узкий проход, потому что никогда в жизни не ожидал, что она выскочит прямо на него, такая легкая добыча, – но это было именно так, так она и сделала, подобно безрассудному камикадзе, не думая о последствиях.
Она застигла его врасплох и, когда он направил на нее дуло автомата, выстрелила – раз, два, три раза, попадая в него каждый раз – он был так близко, что промазать было почти невозможно.
Первый выстрел заставил его оторваться от земли, второй – отбросил назад, а третий сбил с ног. Автомат выскользнул из его рук, и мгновенно появилась надежда завладеть желанным оружием, но, выйдя из пещеры, она услышала, как автомат стучал по каменистому склону, скатываясь вниз.
Снег прекратился, и ветер стих, а на склоне, позади того, которого она убила, стояли трое. Один из них, невероятного роста, слева от нее, бросился в укрытие, как только услышал выстрелы и его товарищ упал на землю.
Два других сектанта не были так проворны, как великан.
Низкорослая крепкая женщина стояла прямо перед Кристиной, не далее чем в трех-четырех метрах – превосходная мишень, и Кристина инстинктивно нажала на курок – женщина упала, лицо ее разорвалось, подобно проткнутому воздушному шару, наполненному красной жидкостью.
Двигаясь к выходу из пещеры, Кристина молчала, сейчас же она безотчетно начала выкрикивать проклятия так громко, что заболело горло и сорвался голос, а она все кричала и кричала. Никогда раньше не употребляла она таких слов, они были отвратительны ей, но она не могла остановиться – ярость выплескивалась в нечленораздельных звуках и бессмысленных непристойностях.
Повернувшись к третьему человеку в шести метрах справа от себя, она узнала Грейс Спиви.
– Ты! – Истерика захлестнула ее при виде старухи. – Ты! Сумасшедшая старая сука!
Откуда только у женщины преклонного возраста взялись силы забраться на эти гребни и противостоять изматывающей непогоде в горах Сьерра-Невады? Безумие придавало ей силы? Возможно. Безумие
