самой стены был спрятан запасной ключ, плотно завернутый в пластиковый мешок и на дюйм присыпанный землей.
Когда Марти вернулся к хижине, Эмили, согнувшись пополам, обходила вокруг большого дерева, внимательно рассматривая свалившиеся с него шишки. Шарлотта исполняла танец дикаря на открытой поляне между деревьями, где широкий круг снега казался пятном света от прожектора на сцене. . – Я – Снежная королева! – запыхавшись, сообщила Шарлотта, продолжая кружиться и прыгать. – Я повелеваю зимой! Я могу приказывать, чтобы падал снег. Я могу сделать мир ярким, белым и красивым!
Когда Эмили набрала полные руки сосновых шишек, Пейдж сказала:
– Дорогая, ты ведь не собираешься нести их в дом?
– Я хочу что-нибудь из них сделать.
– Но они грязные.
– Они красивые.
– Они красивые, но грязные, – настаивала Пейдж.
– Я буду играть с ними здесь.
– Снег, падай! Ветер, дуй! Снег, лети, вертись и прыгай! – продолжала командовать танцующая Снежная королева, когда Марти поднялся по деревянным ступенькам и открыл входную дверь.
В то утро девочки надели джинсы и шерстяные свитера, чтобы не замерзнуть в Сьерра, а поверх на них были надеты еще и теплые куртки, а также варежки. Им хотелось побыть на улице и поиграть немного. Но даже если бы на них были высокие сапоги, гулять было нельзя. В этот раз хижина служила не просто местом отдыха, а являлась их убежищем, которое, быть может, им придется превратить в укрепленную крепость, а окружавший их лес мог со временем грозить им чем-то более опасным, чем, скажем, волки.
Внутри дома чувствовался запах смолы и было еще холоднее, чем на улице за его стенами.
Поленья уже лежали в камине, а запасные дрова были сложены по одну сторону широкого и глубокого очага. Они решили разжечь огонь попозже. Чтобы в хижине поскорее стало тепло, Пейдж обошла комнату за комнатой, включая подряд все электрические батареи, установленные у стен.
Встав у одного из передних окон и глядя через стекло входной двери вдоль проселка на окрестную дорогу, Марти взял в руки сотовый телефон, который захватил из машины, и решил попытаться дозвониться до родителей в Маммот-Лейкс еще раз.
– Папочка, – обратилась к отцу Шарлотта, когда он стал набирать номер. – Я только что подумала – а кто будет кормить Шелдона, Боба, Фреда и остальных у нас дома, пока мы не вернемся?
– Я уже договорился с миссис Санчес, чтобы она заботилась о них, – солгал он ей, потому что ему не хватало мужества сказать ей о том, что все ее питомцы были убиты.
– Тогда все хорошо. Нам просто повезло, что миссис Санчес осталась жива-здорова.
– Кому ты звонишь, папочка? – спросила Эмили, когда на дальнем конце линии прозвенел первый звонок.
– Дедушке с бабушкой.
– Передай им, что я хочу сделать для них человечков из шишек.
– Господи, – вставила Шарлотта, – они с ума сойдут от радости.
В телефоне послышался третий гудок.
– Им нравятся мои проделки, – настаивала Эмили.
Шарлотта не сдавалась:
– Им приходится делать вид, ведь они твои дедушка с бабушкой. Четвертый гудок.
– Знаешь, тогда и ты вовсе не Снежная королева, – сказала Эмили.
– Я – королева. Пятый гудок.
– Нет, ты снежный троль.
– А ты снежная лягушка.
Шестой гудок.
Марти предостерегающе взглянул на них, и они прекратили состязаться в придумывании ругательств.
После седьмого звонка на другом конце сняли трубку.
Но никто ничего не говорил.
– Алло! – сказал Марти. – Это мама? Это ты, папа?
Человек, который взял трубку, говорил одновременно зло и грустно:
– Как тебе удалось перетянуть их на свою сторону?
Марти почувствовал, что кровь застыла у него в жилах, но не из-за пронизывающего холода, а потому, что голос, ответивший на звонок, был абсолютной копией его собственного голоса.
– Почему они должны любить тебя больше меня? – потребовал ответа Другой. Ужас овладел Марти, он потерял ощущение времени, все казалось нереальным, как в ночном кошмаре. Только на этот раз кошмар был наяву.
– Не смей трогать их, сукин ты сын! И пальцем не смей до них дотрагиваться! – сказал в трубку Марти.
