возможности?
— Да.
— Но так и не смогли найти?
— Н-е-ет.
В это протяжное 'нет' Карамацца вложил всю свою боль, страх, ярость.
— Он исчез из Вилледжа и где-то скрывается. Вот почему я передаю вам всю информацию. С фотографией Лавелля вы можете задействовать свою поисковую систему, можете поместить ее в газетах, показать по каналам телевидения. И тогда не только полицейские, каждый житель Нью-Йорка сможет опознать его. Уж если я сам не могу достать Лавелля, то хочу, чтобы вы схватили и упрятали его куда- нибудь подальше. Когда он окажется за решеткой…
— Вы найдете возможность добраться до него в тюрьме, — закончила Ребекка фразу, которую Карамацца не стал бы произносить вслух. — То есть мы его арестуем, но он никогда не предстанет перед судом — его убьют в тюрьме!
Карамацца не стал опровергать эту мысль, но они-то знали, что это сущая правда.
Обращаясь к Карамацца, Джек сказал:
— Вы убеждены, что Лавеллем движет жажда мести. Но за что он мстит вам? Что заставляет его строить планы по уничтожению всей вашей семьи вплоть до внуков?
— Я не стану этого говорить. Не могу. Потому что скомпрометирую себя.
— Вернее говоря, выдадите информацию для обвинения, — заметила Ребекка.
Джек вложил фотографию Лавелля в конверт и заметил как бы невзначай:
— Я хочу поговорить с вами о Доминике.
Дженнаро Карамацца вдруг словно бы ссохся при упоминании имени убитого брата.
Джек быстро добавил:
— Я имею в виду, что он, похоже, скрывался в этом отеле, зная, что за ним охотятся. Почему же он не забаррикадировался в своей квартире или не обратился за помощью к нам? В этом плане, видимо, ваш дом в Бруклине превращен в неприступную крепость?
Старик ответил:
— Да, мой дом — это действительно крепость.
Он медленно моргнул — раз, два, — совсем как настоящая ящерица.
— Это крепость, но она не гарантирует полной безопасности. Лавелль уже добрался до моего дома.
— Вы хотите сказать, что он успел убить кого-то прямо в вашем доме?
— Да.
— Кого?
— Джинджера и Пеппера.
— Кто это?
— Мои собаки, пара папильонов.
— А-а-а…
— Ну, такие маленькие собачки, вы знаете.
— Я не уверен, что точно представляю, как они выглядят, — сказал Джек.
Ребекка пояснила:
— Это миниатюрные спаниели с длинной шелковистой шерстью.
Карамацца оживился:
— Да, да, очень игривые. Все время играли и гонялись друг за другом.
Любили сидеть на руках и ласкаться.
— И они были убиты в вашем доме?
Карамацца взглянул на Джека.
— Да, прошлой ночью. Растерзаны на куски. Каким-то образом — мы до сих пор не знаем как — Лавел-лю или кому-то из его людей удалось пробраться в дом, убить моих дорогих маленьких собачек и уйти совершенно незаметно.
Он хлопнул костлявой рукой по кейсу, голос его сорвался на фальцет:
— Черт возьми, это абсолютно невозможно. Мой дом буквально запечатан.
Его охраняет целая небольшая армия!
Он заморгал быстрее, но заговорил несколько спокойнее, чем прежде:
— Джинджер и Пеппер были такими ласковыми, они даже почти не лаяли.
Собаки не заслужили такой смерти. Это были два маленьких невинных существа.
Джек сидел ошарашенный: этот убийца, этот патриарх наркобизнеса, рэкетир с внушительным стажем, ядовитый и опасный человек-ящерица, не оплакавший гибель своего брата, на грани истерики из- за смерти двух собачек!
Он взглянул на Ребекку. Та пристально смотрела на Карамацца — с удивлением и отвращением, как смотрят на какую-нибудь тварь, выползающую из-под камня.
Старик продолжал:
— Ведь они же, в конце концов, не были сторожевыми собаками, никогда ни на кого не нападали и не представляли никакой опасности. Просто пара симпатичных маленьких спаниельчиков…
Не зная, как обращаться к главе мафии, Джек решил остановить Карамацца, вернуть его из истерическо-патетического состояния, куда он мог ухнуть. У Джека еще были вопросы.
— Говорят, что Лавелль использует против вас черную магию.
Карамацца кивнул:
— Он это тоже говорит.
— И вы верите?
— Похоже, он настроен весьма серьезно.
— Но сами-то вы верите в это?
Карамацца посмотрел в окно на бушующий вокруг лимузина снег.
Хотя Джек и ощущал, что Ребекка недовольно щурится, он твердо повторил вопрос:
— Вы верите в это?
Карамацца повернулся от окна.
— Верю ли я, что черная магия работает? Если бы месяц тому назад кто-нибудь задал мне этот вопрос, я рассмеялся бы ему в лицо, но сейчас…
Джек подсказал:
— Сейчас вы думаете, что, может быть…
— Да, действительно. Чем черт не шутит…
Джек заметил какую-то перемену в глазах старика. Они стали такими же злыми, холодными и настороженными, как и раньше. Правда, в них появилось и кое-что новое: страх. А к таким ощущениям этот старый и коварный ублюдок явно не привык.
— Найдите его, — сказал Карамацца.
— Постараемся, — ответил Джек.
Ребекка быстро добавила:
— Это наша работа.
Ее тон и слова как будто хотели отвести мысль о том, что в своих действиях они могли руководствоваться заботой о Дженнаро Карамацца и его кровожадном клане.
— Остановите его, — попросил Карамацца.
Его тон никогда еще не был таким мягким по отношению к полицейским.
Никогда. Он даже был на грани того, чтобы сказать 'пожалуйста'.
Черный лимузин отъехал от тротуара и вырулил на дорогу, оставляя после себя глубокий след на снежном покрове.
Джек и Ребекка минуту-другую провожали взглядом удалявшийся 'Мерседес'.
Ветер стихал. Снег все еще падают, более густой, чем раньше. Снежинки лениво опускались на землю, и у Джека создалось впечатление, что он попал в один из новомодных стеклянных домов, в котором, если его потрясти, начинается метель.
