– Ведь он уезжал тайно, будто по твоему поручению, в Мемфис, великая госпожа. Он не хозяин царской конюшни.
– О боги! Где же истина? Я владею целым царством и для своего блага не могу распорядиться десятком добрых коней! Зачем ты не сказала мне, Черный Лотос? Ведь я тогда обо всем на свете позабыла.
– Но я дала ему наше сокровище, твое царское ожерелье, великая госпожа. Если лошадь падет в пути, Анху добудет себе новых коней взамен драгоценного ожерелья.
– Я не подумала об этом, Черный Лотос. А ведь от этого зависит благополучие моей великой страны. Представь себе, что будет, если гонец не доставит моего послания, а твой Анху опоздает! Мне страшно подумать об этом. Я не говорила тебе, никто не знает об одной тайне, которую мне поведал мой великий господин всего лишь за два дня до смерти…
Анхесенпаамон вдруг схватилась за голову в горестном отчаянии и умолкла.
Черный Лотос склонилась к ногам госпожи и в низком поклоне ждала. Она не смела спросить, но ей очень хотелось узнать дворцовую тайну. И не только из любопытства. Черный Лотос знала, что ее великая госпожа так одинока и так беспомощна, как может быть одинока и беспомощна самая обыкновенная сирота. Может быть, ей нужно помочь?…
– Я верю тебе, Черный Лотос, – сказала Анхесенпаамон, – я скажу тебе то, что сидит во мне и неизвестно даже Эйе. Мое послание должно спасти не только меня, несчастную, одинокую вдову… оно должно спасти наше великое царство. Моему божественному господину стало известно, что степные племена хапиру, ставшие союзниками хеттов, устраивают нападения на города Сирии и Палестины. Они захватили много городов, завладели землями и рабами, и теперь хетты могут завладеть всем Египтом… Я ищу дружбы с царем хеттов, иначе все мы погибнем.
– Мы не погибнем, великая госпожа! – воскликнула Черный Лотос. – Твое послание дойдет до царя хеттов.
Великая госпожа сказала:
– Возьми эти кольца, серьги и браслеты, я хочу вознаградить тебя за твое бескорыстие, Черный Лотос!
– Мне ничего не нужно, великая госпожа. Если Анху не вернется, зачем мне все это? Тогда мне и жизнь не нужна…
– Он вернется, он привезет мне молодого хеттского принца. Так будет, Черный Лотос. И ты будешь у меня вместо старой Тии. Ты будешь главной распорядительницей всех церемоний в моем дворце. А хеттский принц поможет нам освободиться от страха нападения. И еще он поможет нам, Черный Лотос, освободиться от верховного жреца Эйе. Зачем нам видеть перед собой злобного старого Эйе? Зачем, Черный Лотос? Я не могу его видеть. Поверь мне. Ты веришь, что все сбудется, Черный Лотос?
– Верю, великая госпожа!
Черный Лотос старалась верить в благоприятный исход путешествия Анху. Но то, что сказала великая царская вдова, было ужасно. Тревога охватила бедную пленницу из страны Куш. Она вспомнила нашествие воинов Тутанхамона, которые были посланы захватить южные области страны Куш и так безжалостно увели в плен и знатных и бедных людей ее страны. Она вспомнила, как их гнали по знойным пескам, связанных одной веревкой, и подумала, что не перенесет такого несчастья вторично. Ее тревожила судьба Анху, и она укоряла себя за то, что сама уговаривала его отправиться в это трудное путешествие. Но теперь уже было поздно думать об этом. Теперь надо было ждать. Долго ли еще продлится эта пытка, это ожидание? Увидит ли она когда-нибудь Анху?
Весь долгий и утомительный путь Анху не переставал ждать несчастья. Он знал, что беда может настигнуть его каждую минуту. Ее можно было ждать от лазутчиков, посланных жрецом Эйе. Беда могла прийти от беглых рабов и воинов, которые снуют по дорогам в поисках наживы. И хоть одежда его была скромной, он знал, что ночью могут настичь его и отобрать сокровища, спрятанные за поясом коротенькой юбки.
Каждый день, когда солнце клонилось к закату, Анху искал надежное укрытие для ночлега, чтобы не потерять своего коня. Иной раз ему удавалось спрятаться в пещере, иной раз он располагался под скалой, а бывало и так, что его приглашали на ночлег. На земле Ханаанской Анху посчастливилось. В предместье города Тира он остановился у хижины бедного стеклодува, чтобы попить воды. Старый стеклодув сидел у кирпичной печи и следил за тем, как плавилось стекло. У ног его, на песке, стояли крошечные голубовато- зеленые сосуды для благовоний. Они были так красивы, что художник не мог не залюбоваться ими. Анху воскликнул:
– Твои сосуды очень хороши! Они достойны стать подарком для египетской царицы.
– Купцы охотно покупают мои сосуды и украшения из стекла, – ответил стеклодув, – но попадут ли они в обитель земных богов, вот этого я не знаю.
Старик был равнодушен к земным богам, но зато оказал гостеприимство безвестному страннику, предложив ему еду и ночлег под сенью олив.
– Твое гостеприимство мне особенно дорого, – признался Анху, прощаясь с хозяином. – Твоя печь напомнила мне детство и дом моего отца, верховного жреца Мемфиса. Я помню, у такой же кирпичной печки в нашем дворе трудился старый мастер из Сидона. Я любил смотреть, как плавилось стекло. А какие удивительные вещи умел делать из стекла мастер из Сидона!
– Скажи мне его имя, может быть, я его знаю?
– Я не знал его по имени. Его звали просто стеклодувом. Но это было давно. Я был еще мальчишкой, когда его отправили в Фивы. Больше мы его не видели. Однако удивительно, что он из ваших мест.
– Нисколько, – возразил тирский стеклодув. – От деда и отца я слышал, что секрет нашего дела родился в нашей реке Бел. Когда-то, очень давно, купцы Ханаана везли издалека груз соды. Когда они высадились на песчаном берегу реки Бел и разложили костер, обложив его камнями соды, они увидели сверкающие слитки прозрачного камня. Это было стекло, получившееся от сплава песка и соды. С тех пор люди умеют делать стекло. Но лучше всех его делают люди Ханаана, живущие вблизи реки Бел.
– Позволь мне побывать у тебя позднее, когда я буду возвращаться домой с доброй вестью, – попросил Анху.
Вскочив на коня, он понесся к северным высотам ливанских хребтов, за которыми была столица хеттских
