— В том письме, которое я отдала сэнсэю, упоминался господин К.Х.
— Кто же он?
— Извините, но Киндаити-сэнсэй все про это знает.
— Ладно, не будем. Так в чем же дело?
— Я ездила вместе с господином К.Х. в одну поездку… Это было десять дней назад. И там я встретила женщину… Мне показалось, что это Катагири-сан.
Все трое невольно переглянулись. У каждого мелькнула мысль о найденных на втором этаже обрывках письма.
— Дзюнко, куда тебя возил К.Х.? Вы брали номер в отеле?
Тут Тодороку заметил ее состояние и распорядился:
— Киёми, выйди-ка отсюда. Нам нужно поговорить.
— Хорошо. — Девушка посмотрела на Дзюнко злыми глазами. — Я пока на кухне посуду помою.
Киёми собрала на поднос чашки с мисками и вышла. Ямакава тщательно задвинул за ней створку.
— Извини, Дзюнко. Так где же ты встретила мадам?
— В гостинице в Ёкогаме. Кажется, это был отель «Ринкайсо». Правда, я там только один раз была.
— Это где именно?
— Я плохо знаю Ёкогаму. К тому же мы из Токио ехали машиной.
— Но у господина К.Х. можно узнать?
— Да, конечно. Это же он меня туда привез. Прекрасный отель с видом на море.
— Это точно была Катагири Цунэко?
— Да. Ошибки быть не может. Это точно была хозяйка «Одуванчика». Она была в больших темных очках, но я именно потому и обратила на нее внимание.
— Она тоже тебя заметила?
— Тогда мне показалось, что я успела спрятаться. Но потом, когда я перечитывала письмо, то вспомнила, что в «Одуванчике» много иностранных журналов. И подумала, что она меня тогда в «Ринкайсо» заметила и решила испортить наши с мужем отношения. Потому я сюда вчера и примчалась.
— Как она на это отреагировала?
— Она очень испугалась. Мне показалось, что она не притворялась. Правда, я тоже на нее здорово набросилась. А уж когда я ей про «Ринкайсо» сообщила, так она чуть в обморок не упала.
— Там, в «Ринкайсо», мадам тоже была с клиентом?
— С ней был мужчина.
— Какой?
— Нуу… Он и сам от людей прятался. Черные очки, воротник поднят, шляпа на лоб надвинута — лица не разобрать. И к тому же…
— К тому же?
— Там коридор был буквой Т. Я шла как бы по вертикальной палочке в сторону горизонтальной, а эта пара прошла в самом торце по горизонтали. Всего мгновение. Мы тогда только что приехали, а те двое, как мне показалось, отъезжали.
— Когда это было точно?
— Третьего числа, в понедельник. Примерно в час дня.
Сегодня одиннадцатое, — значит, это произошло восемь дней назад. Дзюнко имела основания посчитать владелицу ателье автором письма.
— Ты бы узнала этого мужчину при встрече?
— Нет. Я же не видела толком его лица.
— Ну все-таки — возраст, внешность?
— В общем, если бы у нее был муж, он бы должен быть именно таким. Немного полноватый, и ростом чуть повыше нее, когда она на высоких каблуках.
— А какой у нее рост?
— Немного выше меня. Примерно метр шестьдесят.
— Значит, в мужчине чуть больше, чем метр шестьдесят четыре.
— Наверное.
— Дзюнко, а это не Итами?
— Нет, сэнсэй, не Итами. Там джентльмен был, а не эта вульгарная выскочка. Правда, похоже, что у него тоже последнее время что-то с Катагири-сан было.
— Про Итами потом. Как держала себя мадам вчера вечером? Она призналась, что была в «Ринкайсо»?
— Сперва все решительно отвергала. Тогда я увидела, что она врет, и нажала покрепче: мол, значит, я могу считать, что это ты грязные письма пишешь. И тут она не то чтобы призналась, а так… В общем, начала упрашивать, чтоб я никому про ту встречу не болтала. Короче, считайте, что призналась.
— Ты не спрашивала ее про спутника?
— Да мне до него никакого дела не было. Меня интересовало, зачем она такие письма пишет.
— И что она сказала?
— Она это категорически отвергла. И не просто отвергла — сказала, что и сама такое письмо получила.
— Какого содержания?
— Этого я не спросила. Но она сказала: я сама жертва таких писем и хочу, чтоб ты мне верила. А насчет
— Во сколько это было?
— Примерно в полдевятого. Я понемногу убедилась в искренности мадам.
— А почему ты решила, что, когда твой муж говорил про хитрюгу, он имел ввиду Катагири-сан?
— Мне казалось, что он тоже заподозрил ее.
— Но почему? Он ведь днем раньше ушел из дома и не возвращался, так?
— Да.
— Так почему? Ты же, надеюсь, не сообщала ему про «Ринкайсо»?
— Разумеется, нет. Но там, в гостинице, я рассказала про этот случай господину К.Х.
— Ах вот в чем дело! — понимающе кивнул Тодороку. — Ты сказала ему, что та женщина, которая прошла впереди по коридору, это хозяйка ателье из вашего квартала?
— Но ведь я так испугалась! Меня два момента напугали.
— Два?
— Во-первых, я испугалась, что она меня заметит. А во-вторых, меня насторожило, что она выезжает в такие места с мужчиной. Она была для меня загадочной личностью. Я ее про себя называла «мадам Икс».
— Про это потом. Итак, ты рассказала своему спутнику про «Мадам Икс», и что из этого?
— Может быть, Тат-тян… мой муж от него и узнал…
— Дзюнко, ты встречалась с К.Х.? — спросил Киндаити.
— Нет, я звонила ему по телефону и не смогла застать. Сегодня утром зашла к нему на фирму, но его не было. Я поговорила с его секретарем, и он сказал, что вчера вечером приходил какой-то человек, судя по всему, мой муж, и они долго кричали в приемной. Вот я и подумала: может, тогда и зашел разговор про хозяйку… — Дзюнко, видимо, волновалась о супруге, глаза ее наполнились слезами. — Все же я никак не могу думать, что такое совершил мой муж. Он очень нерешительный. Ему даже чтобы просто с мадам поругаться, и то выпить надо.
Что же, слабость порой толкает человека на крайние меры. А то, что Судо был пьян, только увеличивает вероятность такого поступка.
— А какие у тебя соображения по поводу того, что твой муж вчера вернулся в Хинодэ, а домой так и не пришел?
— Вот это мне непонятно. Ничего не могу придумать.
— Конечно, тяжело слышать, но что ты скажешь на такое объяснение: твой муж, пусть неумышленно,
