— Ну. если вы автопортрет художника Давинчи, вам, вероятно, кисти и краски?
— Нет, я, пожалуй, возьму немного косметики. Дело в том, что я ни разу в жизни замужем не была!
Клерк игриво подмигнул красавице и крикнул особенно чётко:
— Этой девушке всё для медового месяца!
Двое самых шустрых продавцов подхватив Мону Лизу под руки и повели её в примерочную.
К столу клерка тихо подошла Статуя Свободы.
— Вам что, мужчина?
— Я — женщина!
Сказав так, Статуя Свободы гордо подняла закаменелый факел. Гораздо выше, чем обычно.
Клерк снова ужаснулся. Второй раз за день.
— О, Господи! Чего желаете?!
— «Чего-чего»! Свободы, натурально!
— Тогда — свободны!
— Благодарю!
Статуя Свободы удалилась, провожаемая взглядами. Наконец-то, и Агате дали слово.
— Вам что?
— Я триста тридцать лет без отпуска! Клерк изучил досье Агаты.
— Всё-таки, не выдержали?
— Давно пора! Что я им, свинья-копилка, что ли? Сколько можно деньги для музея собирать? Эксплуататоры!
— Так вы — блудный сын? Агата перешла на шёпот.
— Если честно, дочь. Но блудная! Тут ошибки нету!
— Как же так? Написано — «сын».
— Художник не виноват! Ему крестьяне вместо борова свинью подсунули, а он человек городской, не заметил подвоха.
— Так вы и вправду. свинья?!
— Ага! Только тихо, без паники! Ч-шшш!
Клерк ещё раз изучил досье Агаты и обнаружил картинку-доказательство: шедевр Рембрандта, намекающий, что люди, не умеющие себя вести, рано или поздно, превращаются в свиней.
С трудом оправившись от шока, клерк продолжил процедуру.
— Ладно, учтём. Дети есть?
— Что-о-о-о-о? Вы с ума сошли?! Какие. дети?!
— Я имею в виду ваших поросят! Агата развела руками.
— Увы!
— Тогда обслужим вас по минимуму, вы уж извините!
Важный клерк сделал знак ещё двум продавцам. Те схватили Агату под руки и тоже повели в примерочную. Как Мону Лизу.
Клерк думал, что Агата ушла далеко, и немного расслабился — позволил себе пошутить.
— У других клиенты, как клиенты, а у меня одни мутанты! Агата, тем не менее, всё слышала. Она пулей подлетела к клерку.
— Что вы сказали?! Ась?!
— Я сказал, что мне сегодня везёт на клиентов! Одни симпатяги!
— То-то!
Глава 3
«„Баунти“ и старушка-бомж»
К столу клерка со стороны, безо всякой очереди, подошла старушка-бомж. Очередь не пикнула. Дело в том, что и в их времена были нищенки. Они были всегда.
— Извиняюсь. Я — ветеран.
— Кто?!
— Ветеран. ша.
Клерк сверился с компьютером. Потом взял мини-сканер и отсканировал бомжиху с головы до ног.
Сканер подействовал на очередь подавляюще. Знаменитости поёжились и несколько нахохлились. В их времена сканеров не было.
— Вы — ветеран?! Не может быть. У вас год рождения такой, что. Старушка захромала.
— Тогда — инвалид. ша. Клерк кивнул.
— Это больше похоже на правду.
Он пошарил в ящике стола, достал пачку крупы, макароны, бутылку масла. Бомжиха возмутилась.
— И это всё?!
— Нет, конечно. Имейте терпение. Минуточку. Нашёл!
Клерк вытащил из кармана брюк пачку вафель, но старушка просто так уходить не собиралась.
— Зачем же мне вафли-то?! Что я — дитя малое? Клерк хлопнул пачкой по столу.
— Артек!!!
Старушка вздрогнула от этого хлопка и машинально отдала салют. Взгляд её на миг затуманился. Ей вспомнилось детство. Счастливое, советское, безмятежное. Морской пляж, Артек. Пионеры в трусах, панамках и красных галстуках отдают салют.
Придя в себя, старушка приосанилась, поправила косынку на груди. Ей стало стыдно за свою минутную слабость.
— Тьфу, ты! Я ведь не за этим шла. Она гордо отодвинула паёк.
— Заберите! Кушайте сами…
Клерк сделал брови домиком, махнул рукой охраннику.
— Заберите!
Охранник подошёл, взял старушку под локоток, стал выводить из Пассажа. Старушка завопила, но это ей мало помогло. Охранник держал её крепко.
— Цыц! Не шуми, мамаша. Спецобслуживание только для ветеранов, а у тебя год рождения такой, что. Словом, можешь ещё подождать!
Как только вышли на Невский проспект, охранник ослабил хватку.
— Ладно, пока никто не видит.
Озираясь, он вынул из внутреннего кармана пиджака батончик «Баунти» и вручил старушке. Там же, под пиджаком, на ремнях у него висели два пистолета и граната.
Оружие старушку не испугало. Она вцепилась в батончик.
— Ну вот, совсем другое дело! А то — «Артек», блин!
Она стала радостно жевать «Баунти», получая райское наслаждение. Взгляд её снова затуманился. Перед глазами поплыли картинки. Таких картинок, ежели бы не батончик, она в жизни бы не увидела.
Вот лежит она под пальмой в самом навороченном купальнике, на самом навороченном шезлонге, а мускулистый негр подносит ей кокос.
Потом подошёл другой негр, с опахалом, и начал робко обмахивать старушку. Старушка была в шоке. Её ни разу в жизни так не обмахивали…
Затем, откуда ни возьмись, появились танцовщики в набедренных повязках. Они исполнили яркий, неподражаемый танец.
Так прошли целых две минуты, что даже для рекламы много, после чего старушка-бомж возвратилась в действительность и обратила жалостливый взгляд на коллег.
Под стеной Пассажа расположились престарелые бомжи, а рядом с ними — собачка-бомж и миска- бомж с едой для всех бомжей, независимо от бывшей прописки.
