Ной заставил себя перевести взгляд на лягушку. Она лежала на учительском столе – безвольная, плоская тушка. Все еще живая, если верить старухе Горацио, но не подающая признаков жизни. Он вдруг испытал искреннюю жалость к этой лягушке, представил себя, распластанного на учительском столе, с открытыми глазами и в полном сознании, но совершенно неподвижного. Волны паники ни к чему не приводят, просто фейерверками взрываются в мозгу. Он сам почувствовал себя парализованным, оцепенелым.
– Теперь вам нужно сесть парами, – приказала госпожа Горацио. – Сдвиньте свои парты.
Ной сглотнул и покосился на Амелию. Она беспомощно кивнула.
Он сдвинул их парты. Они не разговаривали; их партнерство было обусловлено лишь близостью парт, но, черт возьми, какое это имело значение, главное – оказаться ближе к ней. У Амелии дрожали губы. Ему очень хотелось утешить ее, но он не знал, как это сделать, поэтому просто сидел молча, все с тем же выражением безразличия на лице. «Скажи ей что-нибудь хорошее, придурок. Порази ее чем-нибудь. У тебя, может, не будет другого шанса!»
– Лягушка действительно выглядит как мертвая, – заметил он.
Амелия содрогнулась.
Госпожа Горацио уже двигалась по рядам с банкой, в которой барахтались лягушки. Она остановилась возле Ноя и Амелии.
– Берите. Каждая пара работает с одной лягушкой.
Кровь отлила от лица Амелии. Теперь все зависело от Ноя.
Он сунул руку в банку и вынул скользкую лягушку. Госпожа Горацио положила на их парту препаровальную иглу.
– А теперь начинайте, – велела она и двинулась к следующей паре.
Ной посмотрел на лягушку, которую держал в руке. Она тоже уставилась на него, выпучив глаза. Он взял иглу, потом снова посмотрел на лягушку. Эти глаза как будто умоляли его: «Не убивай меня! Не убивай меня!» Он отложил иглу, чувствуя, что тошнота подступает с новой силой, потом с надеждой посмотрел на Амелию.
– Хочешь отличиться?
– Я не могу, – прошептала она. – Не заставляй меня, пожалуйста.
Кто-то из девчонок вскрикнул. Ной обернулся и увидел, как Лидия Липман вскочила со стула и шарахнулась от своего напарника, Тейлора Дарнелла. Послышались глухие удары о дерево – бум, бум, бум, – это Тейлор вонзал иглу в тушку лягушки. Кровь брызнула на парту.
– Тейлор! Тейлор, прекрати сейчас же! – воскликнула госпожа Горацио.
Но он продолжал тыкать иголкой. Бум, бум! Лягушка стала похожа на зеленый фарш.
– «Два» с плюсом, – бормотал он. – Я всю неделю готовился к этой контрольной. Вы не можете ставить мне «два» с плюсом!
– Тейлор, иди к директору!
Он воткнул иголку еще сильнее.
– Вы не можете ставить мне мерзкую «двойку» с плюсом!
Учительница схватила его за запястье и попыталась отобрать иголку.
– Сейчас же отправляйся к мисс Корнуоллис!
Тейлор отдернул руку и спихнул дохлую лягушку на пол. Она отлетела прямо на колени к Амелии. Та с диким визгом вскочила со стула, и маленький трупик плюхнулся на пол.
– Тейлор! – взревела госпожа Горацио. Она снова схватила мальчика за запястье, на этот раз вынуждая его выпустить из руки иглу. – Немедленно выйди из класса!
– Пошла ты на хер!
– Что ты сказал?
Он встал из-за парты и ударом ноги свалил на пол стул.
– Пошла ты на хер!
– С этой минуты ты исключен! Всю неделю ты грубил и вел себя вызывающе. Доигрался, дружок. Больше ты здесь не нужен!
Он пихнул стул ногой. Тот полетел по проходу и врезался в парту. Схватив Тейлора за рубашку, учительница попыталась вывести его за дверь, но он ловко вывернулся и ударил ее по спине. Она завалилась на парту, опрокинув банку с лягушками. Банка разбилась, лягушки выпрыгнули на волю и помчались по полу колышущимся зеленым ковром.
Госпожа Горацио медленно поднялась на ноги, ее глаза полыхали яростью.
– Я добьюсь, чтобы тебя исключили!
Тейлор полез в свой рюкзак.
Госпожа Горацио оцепенела, увидев в его руке пистолет.
– Опусти его, – велела она. – Тейлор, опусти пистолет!
Казалось, вспышка ударила ей в живот. Учительница пошатнулась, обхватила руками живот и рухнула на пол. В ее глазах застыло изумление. Время, казалось, остановилось, замерло на это нескончаемое мгновение, пока Ной в ужасе смотрел, как к его кроссовкам бежит ручеек яркой крови. И тут тишину взорвал испуганный девичий крик. В следующий момент вокруг него царил хаос. Ной слышал, как загрохотали
