работают на самых высоких должностях, но сам он занимается частной практикой в компании «Егоров, Афанасьев и партнеры» и на государственную должность не идет. Литвиненко очень любит свою академию, и то, что он там сделал, вызывает большое уважение. Конечно, все понимают, кто такой Литвиненко, и с радостью отдают ему деньги. Но приятно, что он тратит деньги не на покупку футболистов, а на образовательный процесс в стенах своего учебного заведения.
И здесь, опять же, важен аспект — кто и как может использовать близость к власти, у кого хватает культуры. Есть некоторые границы, в пределах которых можно играть с Путиным. Можно отказываться от предложений раз, два, но надо четко понимать, что шансов может больше и не представиться. Егоров рассказывал, что на предложения Путина он всегда отвечал отказом, ссылаясь на нездоровье, и вскоре все разговоры прекратились. Хотя общение по-прежнему идет, дружеское общение. Впрочем, многие адвокаты и юристы, которых знает Президент, имеют прямое отношение к школе Егорова — в частности, Дмитрий Анатольевич Медведев.
Вообще, это очень любопытно: благодаря Путину в политику пришло новое, до сих пор не востребованное поколение. Конечно, довольно много людей вышло из КГБ, но в то же самое время удалось вытащить на свет интереснейшую когорту профессионалов: Кудрин, Греф, Медведев; в новом качестве заиграл Сергей Борисович Иванов. И они, в свою очередь, вытаскивают других молодых талантливых людей. Нередко, правда, бывает, что люди, еще вчера занимавшие высокие академические должности, как Дмитрий Козырев, попав на реальную руководящую работу, не справляются. Им становится крайне тяжело, они теряются. В этом состоит одна из многочисленных проблем команды Путина — кессонная болезнь: эти люди очень быстро взлетели. Самому Путину потребовалось несколько лет, чтобы преодолеть последствия быстрого роста, суметь переступить через проблему и начать разбираться в большом количестве действительно сложных вопросов. Касьянов, когда еще был премьер-министром, рассказывал, что их первые беседы с Путиным не оставляли сомнений в том, что Владимир Владимирович, мягко говоря, не очень хорошо разбирается в вопросах экономики. Но скорость, с которой Путин осваивал информацию, была просто поразительной. Несколькими годами позже я беседовал с Аркадием Владимировичем Дворковичем, одним из самых талантливых экономистов страны, и он очень высоко оценивал современный уровень экономических знаний Путина. Владимир Владимирович — один из тех редких людей, которые, даже вступив на должность Президента, постоянно учатся.
Однако вернемся к теме. Вытащив за собой сонм молодых профессионалов, эти люди не учли, что подтягивают уже следующую волну. А представители этой волны, несмотря на свои замечательные знания, не обладают должными умениями и навыками, необходимыми для успешной управленческой деятельности. Поэтому неожиданно в России появилось страшное количество управленцев, подобных Антону Александровичу Иванову, возглавляющему Высший арбитражный суд, который великолепен как юрист, но слаб как менеджер. Они не справляются со структурой, напротив, структура начинает над ними доминировать. В то же время любую критику такого рода люди воспринимают как критику Путина. Они говорят: «Вы что,
Это совершенно несправедливо, хотя действительно вина Путина в этом есть. Если бы в стране существовала отлаженная система поиска кадров и отработанные методы перехода на высокие должности, то стала бы невозможной ситуация, когда ты можешь быть заместителем, кем угодно, но руководить структурой все равно будет человек, имеющий определенное отношение либо к самому Путину, либо к его друзьям.
Все это — наследие антиолигархического мышления. Кремль вообще — место, где постоянно борются с заговором, постоянно ожидают каких-то интриг. Любая информация, которая туда доходит, никогда не воспринимается с позиции «правда это или нет». Всегда смотрят, кто написал. «Соловьев? Понятно. С Сурковым? Ясно. Значит, кто заказал — Сурков? Нет, не похоже. Кто заказчик?» Никого не интересует, правдой или неправдой является изложенный материал, всех волнует, кто его заказал, кто против кого воюет. И это совершенно омерзительно — друзья Путина не дружат между собой. Ведь вряд ли можно назвать дружественными отношения между Золотовым, Сечиным и Сурковым, хотя Сурков, как известно, и не является личным другом Путина. Отсутствие такого рода контакта крайне опасно для страны. Идет постоянная борьба на более низком уровне из-за того, кто будет назначен и на какую должность. Посмотрели — вот, кто-то из наших людей — и тут же назначают. Как только заболевает кто - то из высших кремлевских покровителей, проходит ряд назначений. Эта лихорадка крайне опасна, даже губительна.
Путин не мстит даже людям, которые в какой-то период времени проявили неуважение к его дальнейшей биографии, он дает им возможность работать. И в качестве примера можно назвать не только случай с Чубайсом. Скажем, когда Путин вернулся из «командировки» в Германию и надо было найти ему место, этим занимался Михаил Аркадьевич Дмитриев. Легендарный человек, очень достойно проявивший себя во внешней разведке. Так вот, Дмитриев не нашел Путину работы, но рекомендовал, скажем так, его «перевод» в Питер. Ну и что? Путин стал ему мстить? Нет. Дмитриев сейчас возглавляет ответственное агентство по военному сотрудничеству, регулярно встречается с Путиным. Путин, с одной стороны, умеет понять мотивацию принятия решения и не делать ложных выводов; но с другой стороны, как я уже говорил, если он какие-то вещи для себя решил, то хватка его будет железной, как у бульдога. Яркий пример — ситуация с Гусинским и Ходорковским. Здесь опять-таки интересен метод разрешения: если провинившиеся понимают правила игры и готовы их соблюдать, то у них будет возможность с деньгами уехать за границу. Ходят слухи, что Путин позволил перевести деньги человеку, похожему на Гуцериева. Причем даже сама формулировка вопроса у человека, похожего на Путина, вызвала удивление. Было сказано: да, конечно. Ведь и Гусинскому оставили деньги. И Березовский какие-то деньги получил. Но если речь идет о личном предательстве и предательстве интересов страны (как было доложено по делу Ходорковского), да плюс еще начинаются личностные оскорбления, которые, как говорят, позволял себе Ходорковский во время своего «предпосадочного турне» по России, то здесь можно быть уверенными — ситуация будет развиваться до конца и крайне жестко.
Существует ли «коллективный Путин»? Думаю, что никакого коллективного Путина нет, и представление о том, что после него к власти придет это непонятное образование — большое заблуждение. Власть всегда индивидуальна. Я уже приводил доводы в подтверждение того, что человек, которого выбирают, в конечном итоге подминает власть под себя — или власть подстраивается под него. В России так было всегда и всегда так будет, и нет никаких других вариантов. Поэтому нет и никакого коллективного Путина. Коллективный Путин — это заблуждение.
Многие наивно полагали, что на решение Президента оказывают влияние, — и можно понять, чем вызвано такое мнение. Потому что, например, появление нового министра обороны господина Сердюкова для многих было полной неожиданностью — но не для тех, кто близко общается с Путиным. Как известно, это решение давно подготовил и лоббировал Игорь Иванович Сечин. А с другой стороны, ведь именно господин Сердюков доказал свою личную преданность Путину, занимаясь делом Ходорковского. Но в любом случае решение в конечном итоге всегда принимает Путин.
Говоря о широте знакомств Путина, достаточно сказать, что он с очень большим уважением и по- дружески относится к человеку, который, очевидно, не является ни христианином, ни русским, ни бывшим агентом КГБ. Я говорю о Генри Киссинджере.
Врагов у Путина больше, чем друзей. В количественном отношении, конечно. Путину в этом плане очень тяжело, потому что он является держателем всех ключей. Президента ненавидят. Прежде всего за то, что его боятся, за собственные слабости, за несоответствие своим собственным ожиданиям. Путина боятся и не любят за олигархов — за то, как мягко он их подвинул, проведя классическую операцию стравливания друг с другом и аккуратнейшим образом заставив присягнуть. Тот же Дерипаска говорит: «Да мне никакие активы не принадлежат — это все государственное! Вы только скажите, что нужно сделать! Любой каприз — только пальчиком укажите».
В этом, конечно, есть немалое лукавство — посмотрите на судьбу Гуцериева. То, как его лишили денег «Русснефти», однозначно указывает на классическую эффективность и, я бы сказал, прежнюю нечистоплотность действий олигархов. Использовался судебный наезд, человека вынудили продать компанию, и тут же рядом оказался услужливый Дерипаска, готовый принять ее в свои распростертые объятия, но по цене, существенно отличающейся от рыночной. Это, конечно, было совершенно некорректно, и угроза силой была более чем очевидна. Вообще, у многих олигархов это заигрывание с властью сочетается с оскаленными зубами с другой стороны и пониманием того, что если об этих зубах станет
