– По большей части. Если лекарство вызывало сомнения, я его пробовала в первую очередь на себе, как, например, «Превосходное средство доктора Мирабулы», и если меня что-то смущало, я от него отказывалась.
– Какая глупость! – вырвалось у Кентона. – Вы могли отравиться.
Он стоял теперь спиной к койкам, снимая брюки. Хотя Делия вряд ли была способна на подглядывание, так было спокойнее.
– Я знала, что делаю. Начинала всегда с крохотных порций и постепенно доходила до рекомендованных доз. Майра предлагала свою помощь, но у нее для этого было слишком хрупкое здоровье.
Оставшись в тонких кальсонах, Кентон забрался на койку и, как только устроился, задал самый главный вопрос:
– Значит, именно ваш бизнес в конце концов привел к обвинению в убийстве?
– Да, но совсем незаслуженно! – быстро ответила девушка. – Миссис Потт уже давно серьезно болела. Я не надеялась ее вылечить, но знала, что мое лекарство совершенно безвредно и никак не может ускорить ее кончину. Мистер Потт, однако, желал обвинить кого-нибудь в смерти жены, что пришлось очень кстати одному аптекарю, с которым мы конкурировали.
– А этот аптекарь… он тоже прописывал несчастной миссис Потт лекарства? – уточнил Кентон, начиная кое-что понимать.
– Вы весьма проницательны, – без всякой иронии заметила Делия. – Думаю, он решил, что лучше как можно быстрее обвинить кого-нибудь другого. Его порошки против одышки и без того уже вызывали нарекания. Из любопытства я как-то попробовала их, и могу поклясться, что там была хорошая доза опиума.
– Тогда мне непонятен ваш страх перед обвинением. У вас наверняка была возможность оправдаться.
Он намеренно пытался нащупать хоть какой-то изъян в ее защите.
– Ну и что же? – Делия вздохнула. – Я уже говорила, что мистер Уиллис намного богаче и несравненно влиятельнее. Его аптека процветает чуть ли не с самого открытия приисков, а в комитете бдительности у него полно знакомых. Куда мне тягаться с ним! В Сан-Франциско у меня не было родных, и я не успела завести друзей, кроме хозяйки пансиона, где снимала комнату. Может быть, я бежала чересчур поспешно, но не думаю, что осталась бы, даже будь у меня время на размышление. Поймите, речь шла о жизни и смерти!
Кентон живо вообразил, каково молодой женщине жить одной в незнакомом городе, без родных и близких. Сначала смерть брата, потом матери и, наконец, отца. Сестра пошла своей дорогой, и это означало полное одиночество. Как тут было винить Делию?
– Простите за скоропалительные выводы. Думаю, вы во всем правы.
Наступило молчание. Когда Кентон уже перестал ждать ответа, из темноты послышалось тихое «спасибо»…
Делия обнаружила, что ей было намного легче, когда Кент раздражал ее, и она злилась на то, что вынуждена продолжать притворяться. Фланируя по прогулочной палубе под руку с Мэри Паттерсон и Адди Истон, Делия не особенно прислушивалась к их оживленному щебету: она обдумывала то, что не давало ей покоя вот уже несколько дней.
Рассказывая Кенту о причинах своего бегства из Сан-Франциско, она была совершенно уверена, что это окончательно его оттолкнет. Она не удивилась бы даже, если бы он рискнул репутацией и семейным бизнесом и удалил ее из своей каюты и своей жизни. Но он, наоборот, стал мягче и даже извинился, чем несказанно ее поразил. А вот она так до сих пор и не удосужилась сообщить ему свое настоящее имя…
– А ты, дорогая? – спросила Мэри, отрывая ее от размышлений.
– Я? Что – я? – Делия понятия не имела, к чему относится вопрос. – Извини, я замечталась.
– Замечталась? – Мэри захихикала. – А мы как раз сравнивали действительность с мечтами после недели семейной жизни. Уж кто-кто, а ты, похоже, ничуть не разочарована своим супругом! Ну, признайся!
Девушка вспыхнула до корней волос, весьма позабавив этим собеседниц.
– Разочарована? Н-нет… я думаю, что нет… – пролепетала она. – Я бы сказала…
– Можешь не уточнять, дорогая, – засмеялась Адди, потрепав ее по руке. – Ах, Мэри! Зачем ты смущаешь нашу милую Делию? Неужели тебе так наскучило плавание, что непременно нужно развлекаться таким образом?
Мэри тотчас сконфузилась, а Делия начала бормотать что-то, но тут же умолкла, заметив Кента. Он стоял среди группы джентльменов, и бриз играл его темными волосами. От долгих прогулок по палубе лицо его покрылось загаром. Делия решила, что он напоминает бронзовую статую римского бога, – и ужаснулась.
О чем она только думает! Как бы ни был Кентон Брэдфорд красив, умен и обходителен, какое ей до этого дело? Но… он так уверенно стоит на палубе, покачиваясь в такт движению судна! Белизна воротничка подчеркивает загорелую шею, а легкий сюртук так элегантно облегает широкие плечи…
Делия подавила вздох. По установившемуся правилу она всегда удалялась в каюту первой, чтобы без помех переодеться на ночь, а ранние прогулки Кента давали ей возможность не спешить со своим туалетом по утрам. Таким образом он был избавлен от необходимости прятаться за занавесками и воображать себе невесть что. Зато сама Делия вынуждена была каждый вечер выносить эту сладкую пытку. Раз за разом, притворяясь спящей, она слушала шорохи в темной каюте, и день ото дня ее воображение все больше себе позволяло.
Это казалось ужасной несправедливостью. Ее отчаянно тянуло к этому мужчине, а он был к ней совершенно равнодушен. Нет, она, разумеется, не хочет, чтобы он возжелал ее… но почему же тогда она должна каждый вечер это терпеть?
– Прекрасные дамы, похоже, вовсе не нуждаются в нашем обществе, – заметил неожиданно
