– Мы потеряли две шлюпки при спуске, но остальные в полном порядке.
– Неужели две?! – воскликнула девушка. – И что теперь?
Матросы начали теснить женщин к поручням. Поднялся плач. Многие не желали расставаться с мужьями, предпочитая разделить их судьбу до конца.
– Теперь хорошо бы убедить их, что нужно поторопиться, – вздохнул Кент. – Может, у тебя получится?
Делия оглядела беспокойную, встревоженную толпу. Миссис Эллис рыдала, умоляя позволить мужу сопровождать ее.
– Я едва держусь на ногах после морской болезни! А ведь у меня четверо детей! Я пропаду без мужа!
Матросы с каменными лицами выслушивали ее мольбы, зная, что стоит только дать разрешение хоть одному мужчине сесть в шлюпку, ринутся все. Должно быть, подумал Кент, миссис Эллис считает их бессердечными негодяями.
– Все будет хорошо, Синтия, – заговорила Делия, обнимая миссис Эллис. – Взгляни на Мэри Паттерсон, она тоже измучилась от морской болезни. Думаю, она с удовольствием поможет тебе с детьми.
– Да, конечно, – пролепетала Мэри, едва шевеля губами. – Я возьму хотя бы Бетси…
Дрожащими руками она прижала к себе четырехлетнюю малышку и покорно ждала, когда приспособят веревочную «упряжь» для спуска. Женщины хором принялись уговаривать миссис Эллис, и та наконец направилась к поручням, все еще горько плача.
Надо сказать, спуск в шлюпки оказался делом нелегким. Как ни старались гребцы удерживать суденышки у борта – но при этом на безопасном расстоянии от него, – волны безжалостно бросали их из стороны в сторону. Так Мэри с Бетси на руках висела на веревках до тех пор, пока не представился удобный случай, но тут волна отбросила шлюпку, и Мэри свалилась в воду. Ее поспешно вытянули, и все началось снова, пока в очередной раз она не приземлилась на дно шлюпки. Удар был так силен, что у нее захватило дух, однако малышка Бетси не пострадала. Гребцы поспешили освободить Мэри от веревок, которые тут же втянули на борт. Почти никому из женщин не удалось обойтись без морской ванны, но больше всех не повезло тетушке Люси, которую зажало между бортами. Ее вытащили из воды в бессознательном состоянии.
И те, кто был непосредственно занят посадкой, и зрители совершенно забыли о «Марине», а между тем ее отнесло на довольно большое расстояние. Глянув в том направлении, Кент понял, что бриг уже не в состоянии повторить маневр. Да, похоже придется ограничиться переправкой женщин и детей.
Как только первая шлюпка была заполнена, гребцы дружно налегли на весла – им предстояло покрыть целую милю штормящего океана. Вторая шлюпка заняла ее место и начала принимать живой груз. Адди и Делия, обе в пробковых спасательных поясах, ободряли женщин, судорожно сжимавших детишек. Когда третье суденышко отчалило от борта «Центральной Америки», Кент и Энзел, не сговариваясь, подошли к женам, чтобы заставить их занять место в последней шлюпке.
– Мы остаемся, – заявила Делия. – Мы дождемся вашей очереди и отправимся вместе с вами. Ведь мы вам не мешаем, верно?
Кент чуть было не сдался, но Энзел и слышать не захотел о таком безрассудстве.
– Ты должна покинуть пароход, – сказал он, взяв жену за плечи и глядя ей в глаза. – Пойми, мне будет намного спокойнее, если я буду знать, что ты в безопасности.
– Он прав, – признал Кент, встретив взгляд встревоженных зеленых глаз. – В последней шлюпке поплывет много детей, их матерям нужна помощь. И на «Марине» вы, несомненно, понадобитесь, чтобы возиться с малышами!
– Я сделаю все, чтобы шлюпки вернулись за вами, – неохотно произнесла Делия. – Ох, Кент!
Она бросилась ему на шею, прижалась изо всех сил и поцеловала так, как целуют, расставаясь навеки. Кент ответил ей не менее пылко.
– До скорой встречи, дорогая!
Он помог ей надеть веревочную «упряжь», думая при этом, что, возможно, и в самом деле видит ее в последний раз.
Когда Делия уже приготовилась ступить в пустоту, ее вдруг грубо оттолкнули от поручней.
– Ну уж нет! – крикнул Фрэнсис Кэдбери, преграждая ей дорогу. – Если кто и должен пойти на корм рыбам, так это ты, грязная потаскуха!
Он был пьян настолько, что едва держался на ногах, но это не делало его менее опасным. Делии удалось увернуться от занесенного кулака только потому, что Фрэнсис потерял равновесие. Сделать еще попытку ему не пришлось: Кент со всего размаху ударил его в челюсть. Матросы поспешно начали опускать Делию.
Импровизированные качели крутило и мотало. Последним, что она видела на палубе парохода, был Фрэнсис Кэдбери, лежавший ничком и рыдавший в голос. Кент стоял рядом. Вот он поднял руку в знак прощания – и скрылся из виду.
Это был один из самых рискованных моментов в богатой приключениями жизни Делии – раскачиваться в пустоте над крохотной, бросаемой волнами скорлупкой. При этом ее не оставляло чувство, что она покидает навсегда не только пароход, но и Кента, что он обречен разделить судьбу «Центральной Америки». Не хотелось и думать о том, что предпримет Фрэнсис, когда опомнится.
Однако Делии не пришлось долго предаваться страхам. Веревки внезапно ослабли, уронив ее сразу футов на десять прямо в море. Она забарахталась, пытаясь вынырнуть, однако веревки натянулись снова, выдернув ее из воды, как морковь из грядки.
Кашляя и отплевываясь, она поспешно протерла глаза: где-то внизу качалась на волнах шлюпка. Затем веревки снова были отпущены – и снова последовал промах. На этот раз она не стала тратить силы, просто зажмурилась, задержала дыхание и ждала, когда ее вытянут на поверхность. Только на третий раз ее сбросили прямо в шлюпку.
