— Вообще-то в семействе Френч, — со вздохом, словно нехотя проговорил он, — в банк играли только двое.
— Кто же?
— Миссис Френч и… Бернис.
— Вот это да! — Эллери тихонько присвистнул. — Опять неуловимая Бернис… И что, кроме них, больше никто?
— Старик терпеть не может карты, — отозвался Уивер, теребя нижнюю губу. — Никто и ничто не может заставить его взять их в руки, тем более что он и не отличит туза от двойки. Мэрион играет в бридж, и то только потому, что это светская игра. Карты она не любит, а сам я впервые услышал об игре в банк лишь после того, как начал работать у Френча… Но вот миссис Френч и Бернис просто без ума от игры в банк и не упускают случая, чтобы в него сыграть. Наверное, окружающим трудно это понять. Просто карточное безумие какое-то!
— А как насчет друзей семьи?
— Ну… — задумчиво протянул Уивер, — старик не настолько консервативен, чтобы запрещать в своем доме карточные игры. Вон, даже в этой квартире отведена для них специальная комната — иногда директора могут сыграть партию между заседаниями. Но вот только в доме я никогда не замечал, чтобы в банк играл еще хоть кто-нибудь, кроме миссис Френч и Бернис, хотя мне доводилось довольно часто наблюдать за друзьями семьи и гостями.
— Смотри, как симметрично лежат карты, — восхитился Эллери. — Красота, да и только! — Он задумчиво нахмурился. — А теперь скажи мне вот что: почему ты изо всех сил пытаешься не смотреть на сигареты в пепельнице?
Уивер виновато покраснел.
— Все дело в том, что я оказался в чертовски неудобном положении…
— И разумеется, это сигареты именно того сорта, который курит Бернис, — устало вздохнул Эллери. — Это понятно и без твоих объяснений.
— Но как ты узнал? — воскликнул Уивер. — Хотя это неудивительно. При твоей наблюдательности… Да, Бернис курит такие сигареты — их присылают ей по особому заказу.
Эллери взял в руки окурок. Пониже серебристого ободка виднелось название —
— Аккуратный курильщик, — произнес он вслух, понюхав окурок и вопросительно посмотрев на Уивера.
— Наверное, пахнут фиалкой, — подсказал секретарь. — Производитель ароматизирует сигареты по желанию заказчика. Когда я недавно был в доме у Френчей, то Бернис как раз делала заказ по телефону.
— Что ж, к счастью, сорт этот очень редкий… — Эллери как будто разговаривал сам с собой.
— В каком смысле?
— Неважно… А миссис Френч конечно же не курила?
— Откуда ты знаешь? — изумился Уивер.
— Ну что ж, пока все складывается довольно удачно, — пробормотал Эллери. — А Мэрион курит?
— Нет, слава богу!
Эллери с усмешкой глянул на друга.
— Ну что ж, — проговорил он, — посмотрим, что скрывается за этой дверью.
С этими словами Эллери подошел к стене напротив окна. Эта дверь вела в небольшую, просто обставленную спальню, позади которой находилась тесная ванная комната.
— Это комната прислуги, — подсказал Уивер. — Насколько мне известно, она обычно пустовала. Старик совсем неприхотлив и здесь обходился без прислуги.
Наскоро оглядев оба помещения, Эллери пожал плечами:
— Пусто — чего, впрочем, и следовало ожидать… — Он замолчал, сосредоточенно крутя пенсне за шнурок. — Складывается просто-таки замечательная ситуация. В нашем распоряжении три непосредственных указания на то, что прошлой ночью Бернис Кармоди присутствовала в этой квартире. Вернее, два прямых указания и одно косвенное. Я имею в виду помаду с буквой «К» из сумочки миссис Френч — она не является указанием на присутствие Бернис, так как ее могла принести сюда сама убитая. Но все равно ее нельзя сбрасывать со счетов. Второе указание — игра в банк, так как и ты сам, и многие другие могут подтвердить, что из всего семейства Френч и их окружения только миссис Френч и Бернис играли в эту игру. Ты ведь наверняка заметил, что карты лежат так, словно игра прекратилась в самый ответственный момент. И третье, наиболее важное свидетельство — сигареты «La Duchesse». Они настолько явно указывают на Бернис, что суд может счесть это важной уликой, тем более что есть и прочие подтверждающие обстоятельства.
— Какие еще обстоятельства? — воскликнул Уивер.
— Ну, например, факт подозрительного исчезновения мисс Бернис Кармоди, — предположил Эллери. — Уж очень это смахивает на бегство.
— Нет, этого не может быть. Я просто не могу поверить, — покачал головой Уивер, но в голосе его слышалось явное облегчение.
— Конечно, убийство собственной матери — преступление редкое, — продолжал Эллери. — Но бывает в жизни и такое. Возможно…
Его рассуждения прервал отрывистый стук в дверь. Несмотря на то что от входной двери их отделяли три стены — прихожей, библиотеки и комнаты для игры в карты, — этот стук оказался на редкость громким.
Уивер испуганно встрепенулся. Эллери же еще раз внимательно огляделся по сторонам и вышел из комнаты вместе с секретарем, тихонько прикрыв за собой дверь.
— Наверное, это Хортенс Андерхилл и горничная, — с некоторой веселостью произнес Эллери. — Интересно знать, имеются ли у них новые улики против Бернис?
Глава 16
В КВАРТИРЕ: СНОВА СПАЛЬНЯ
Уивер открыл дверь и впустил в прихожую двух женщин. Их сопровождал сержант Томас Вели.
— Мистер Квин, вы посылали за этими леди? — поинтересовался Вели, вырастая в дверном проеме. — Один из наших людей перехватил их внизу, когда они пытались незаметно проскользнуть мимо полицейского, охраняющего лифт. Леди утверждают, что якобы это вы просили их сюда приехать. Это так, сэр? — Произнося эту тираду, сержант обводил квартиру взглядом.
— Все в порядке, Вели, — улыбнулся Эллери. — Я действительно попросил их приехать. А чем сейчас занимается комиссар?
— Мертвой хваткой схватился за шарф, — проворчал Вели, бросив испытующий взгляд на сжавшего кулаки Уивера.
— Кстати, вы сделали то, что я вам посоветовал по телефону? — поинтересовался Эллери.
— Да, ее нигде нет. Мы отправили на ее поиски двоих наших людей. — Суровый сержант улыбнулся. — Мистер Квин, а как долго вам еще будет нужна… э-э-э… помощь нашего инспектора внизу?
— Я вам позвоню. А теперь, будьте так добры, исчезните отсюда.
Вели усмехнулся, но уже в следующий момент лицо его снова приобрело выражение суровой неподвижности. Он развернулся и направился в сторону лифта.
Эллери же обратился к женщинам, с тревогой смотревшим на него. Он заговорил со старшей из них — высокой, благообразной дамой лет пятидесяти, у которой были голубые глаза и седеющие волосы.
— Насколько я могу судить, вы и есть та самая мисс Хортенс Андерхилл? — деловито уточнил
