Меган внимательно посмотрела на них обоих. Наконец она сказала Кассиану:
– Ты пока еще не совсем в безопасности, твоя жизнь все еще висит на волоске, но говорят, что любовь может свернуть горы, поэтому я уверена, что ты скоро выздоровеешь, но сначала мне нужно осмотреть твою рану.
Кассиан повернулся и уткнулся лицом в подушку.
Меган открыла кувшин и хотела удалить с раны старый кусок материи, когда Катрин коснулась ее руки.
– Я не могу вам заплатить, – прошептала она, и слезы выступили у нее на глазах.
Меган дружелюбно улыбнулась ей.
– Не заботься о таких пустяках, малышка, когда-нибудь у тебя появятся деньги и ты сможешь оплатить свои долги.
Катрин благодарно улыбнулась ей.
После того как Меган обработала рану, она покопалась в карманах своей юбки и вытащила маленький кусок сала.
– Вот, – сказала она. – Дай своему любимому, но не сразу весь кусок, да и сама откуси от него немножко, тебе тоже надо быть сильной.
Катрин покачала головой.
– У вас у самой ничего нет, я не могу заплатить за сало.
– Ты права, – подтвердила Меган. – Я также очень бедна, но перед вами еще вся ваша жизнь, а моя скоро подойдет к концу. Когда дни твои сочтены, тебе много не надо. Уже нет того, ради чего тебе стоит жить и бороться, малышка. Одно я знаю точно, лучшее, ради чего стоит жить, – это любовь.
Она положила сало на стол, а потом ушла, оставив Катрин и Кассиана одних.
Солнце еще не исчезло за крышами, когда Катрин легла рядом с Кассианом.
Она ощущала запах его кожи и тесно прижималась к нему, чувствуя охвативший его жар.
Она ощущала его дыхание, его такой знакомый и любимый запах, – ей стало так хорошо и покойно, а все заботы, навалившиеся на нее, казались не столь тяжелыми. Страх перед сэром Болдуином Гумбертом, унижение, испытанное ею от сэра Лонгленда, – все отошло на задний план.
«Неважно, что произошло со мной, – подумала Катрин и снова ощутила легкое дуновение счастья, которого она так давно не испытывала. – Важнее всего, чтобы он снова выздоровел. Завтра я поищу себе новую работу, мы выдержим, в этом я уверена».
Она склонилась над Кассианом, поцеловала его сухие губы и прошептала:
– Я люблю тебя, Кассиан. Больше, чем мою жизнь, даже больше, чем мою гордость.
Глава 7
Забрезжило утро, запели первые петухи, и Катрин торопливо побежала по городским улицам и переулкам в поисках новой работы. Но сегодня, хотя она едва знала Лондон, он показался ей каким-то другим.
В голове промелькнуло, а что же изменилось? Но ответа она сразу не нашла, правда, и не особенно его искала. Когда она добралась до квартала богатых купцов, и советников, она постучалась в первую дверь.
Молоденькая служанка, едва ли старше ее самой, приоткрыла дверь на крошечную щелку. У рта она держала платок.
– Что вы хотите? – спросила она. Катрин приветливо улыбнулась.
– Я ищу работу, я хорошая прачка.
Она еще не успела договорить фразу до конца, как дверь перед ее носом захлопнулась.
Катрин удивленно покачала головой, но потом пошла дальше и постучала в соседнюю дверь.
Снова ей открыла служанка и снова, не говоря ни слова, захлопнула перед ней дверь.
Удивление Катрин сменилось замешательством. Она осмотрелась, отряхнула свое платье, пригладила волосы, все же она не нашла ничего, что было бы в ней необычным и побуждало людей так пугаться ее.
«Сделаю еще одну попытку», – подумала она, немного оробев, и медленно пошла к следующему дому. Однако она стучала напрасно. Сквозь закрытую дверь ей только крикнули.
– Иди дальше, мы ничего не покупаем.
Постепенно Катрин начал охватывать страх, и она испуганно огляделась. На улице царила полная тишина, хотя день уже начался и обычно в это время она уже была заполнена людьми – служанки с корзинками бежали в направлении рынка; в двери стучали водоносы, поденщики катили бочки; на подоконниках в открытых окнах лежали подушки и перины; мелкие торговцы громко предлагали свои товары; подмастерья суетились, выполняя приказы своих хозяев; дети, громко смеясь, играли на улице, – но сегодня никого не было видно. Город, казалось, спал, как замок Спящей красавицы. Большинство окон было закрыто ставнями, не видела она и людей, что обычно стояли маленькими группками, рассказывая друг другу последние новости. Катрин заметила только пару пожилых женщин, шедших к церкви, одетых в черные платья и закутавших себе покрывалами лицо.
Редкие служанки скользили вдоль стен домов, более походя на их тени, и нигде не слышалось криков бродячих торговцев или ремесленников.
– Что здесь случилось? – пробормотала Катрин и еще раз беспомощно огляделась. – Кто-то умер, и весь
