– Добрый вечер, лорд Торимо, – произнесла Ризель с улыбкой. Воробей склонился в глубоком поклоне. – Мне сказали, вы прибыли только сегодня к обеду. Не устали с дороги?
– Я выполняю долг, – ответил отец Фаби, тщательно взвешивая каждое слово. – Меня позвали, я появился.
– Это очень… благоразумно, – усмехнулась принцесса. – Когда всё закончится, приходите в мою гостиную. Там у вас и Фаби будет возможность пообщаться без посторонних глаз.
От неожиданности Торимо вздрогнул, но тут же взял себя в руки и снова поклонился принцессе – этот жест теперь выглядел куда искренней, да только Ризель едва ли его заметила: она как раз встретилась взглядом с высоким темноволосым магусом, которого Фаби, как и Рейнена, никогда раньше не встречала при дворе. Незнакомец, представлявший клан Орла, был так красив, что подруга принцессы зарделась от смущения – до сих пор ни один мужчина не вызывал у неё такого пугающе приятного чувства. Он будто светился изнутри, и Фаби захотелось подойти ближе, чтобы оказаться в лучах этого света, но стоило красавцу взглянуть на неё, наваждение тотчас пропало. Его безупречное лицо было холодным и жестоким, а в глубине черных глаз таилась опасность.
– Эйдел Аквила… – протянула Её Высочество слегка насмешливо. – Сколько лет, сколько зим! Провинция пошла тебе на пользу, да? Как называется городок, которым ты нынче управляешь – Тейравен, кажется? Ну, так или иначе, ты выглядишь здоровым и полным сил.
– Свежий воздух… – таким же ироничным тоном ответил мужчина. – Морской простор…
– Надо же!
– …и необычайное уныние, моя госпожа. Сам не знаю, как вытерпел столько лет в этом ужасном месте. – Эйдел искоса взглянул на подругу принцессы, и девушка с ужасом осознала: орел прекрасно понимает, какое впечатление оказывает на молоденьких дурочек вроде неё. Фаби вдруг стало очень стыдно за свою мимолетную слабость.
– Уныние? – переспросила Ризель с неподдельным удивлением. – Поблизости от Окраины?! Позволь не поверить, Эйдел! Или ты хочешь сказать, что все истории о приключениях, которыми так любят развлекать придворных дам бравые моряки, лживы? Ты что, ни разу не сражался с пиратами?!
К концу тирады голос Её Высочества звучал возмущенно. Магусу, как показалось Фаби, стоило немалых усилий сохранить непринужденное выражение лица.
– Эти мелкие стычки быстро стали рутинным делом, моя принцесса, – сказал он небрежно. – Я, право, не думаю, что вам они покажутся интересными.
Ризель ничего не сказала; она смотрела на молодого лорда со странным выражением, которое Фаби никак не могла истолковать – это длилось несколько мучительно долгих мгновений, пока Эйдел не потупился.
«Я вспомнила!»
Фаби резко отвернулась, рискуя привлечь к себе внимание или показаться невежливой. Много лет назад, задолго до её прибытия ко двору, разразился страшный скандал, в котором оказались замешаны несколько молодых магусов из разных кланов. Подробностей Фаби не знала – лишь крупицы, которые удалось собрать из подслушанных разговоров, – но ей было известно, что в конце концов всех этих юношей выслали из столицы на самые отдаленные рубежи Империи, а одного из них назначили наместником Императора в какой-то провинции. «Беднягу послали туда, где с ним запросто может приключиться несчастный случай, а целителя рядом не окажется», – туманно заметила одна из придворных дам, не обратив внимания на проходившую мимо Фаби.
Речь шла именно о том, кто сейчас стоял в двух шагах от неё – об Эйделе Аквила.
А сам скандал был как-то связан с принцессой…
– Господа!
Ризель повернулась к собравшимся – широкие рукава белого платья на миг взмыли в воздух, точно крылья.
– Рада приветствовать всех, – провозгласила Белая цапля. Она смотрела на магусов, чуть склонив голову набок, и Фаби по ей одной известным приметам поняла: речь будет очень короткой, ибо настроение Её Высочества испортилось окончательно. Было ли тому виной появление Эйдела? – Как тех, кто бывает во дворце чаще, чем у себя дома, так и тех, кто почтил нас своим присутствием впервые за много лет!
– Я так и думал, что своим визитом доставлю необыкновенную радость, – вполголоса проговорил Рейнен, и в тишине его услышали все. Алхимик по-отечески улыбнулся принцессе: никто из придворных не мог перебить Её Высочество безнаказанно, но Бдительный, в силу своего особого положения, имел право и на б
– Сегодня необычный день, – продолжила Ризель. – Сегодня наконец-то пришла весна… но дело не в этом. – Неожиданно принцесса побледнела, её голос слегка изменился. – Вас всех ожидает сюрприз, и мне не хочется больше его откладывать!
Она трижды хлопнула в ладоши; невидимые слуги распахнули настежь дверь в соседнюю комнату – там было темно, но Фаби, как и остальные, хорошо знала, что это за комната и почему она вот уже лет десять стоит закрытая.
Это был кабинет Капитана-Императора.
– Добрый вечер, господа.
На поверхности серебряной маски заиграли отблески огней.
Фаби рухнула на пол вместе со всеми магусами, а поднявшись с колен по милостивому дозволению Аматейна не посмела на него взглянуть, лишь краем глаза заметила какие-то мелочи – тяжелую трость, затянутые в перчатки кисти рук с длинными, как у Ризель, пальцами, круглый амулет на длинной цепочке. Когда Капитан-Император сам на неё посмотрел, девушка чуть не потеряла сознание и едва расслышала, как Ризель прощается с лордами: «Не буду мешать, господа! Обсуждайте дела, а я займусь тем, что давно уже хотела сделать – отдохну».
Кажется, Аматейн даже рассмеялся в ответ на эту незатейливую шутку…
1. То, чего желаешь
– Исполни одно поручение, – сказала Ризель. – И тогда я, так и быть, забуду о необычных обстоятельствах нашего знакомства.
Они сидели на старой скамье, неподалеку от того места, где Хаген упустил свой единственный шанс исполнить задуманное. Пересмешник постелил на замшелые доски свою куртку и теперь дрожал от холода; принцесса делала вид, что ничего не замечает. Самообладанию девушки можно было лишь позавидовать: Ризель вела себя так, словно на её жизнь покушались каждый день и спастись всякий раз удавалось без посторонней помощи. И, самое удивительное, принцесса не спросила, зачем он пытался её убить… быть может, это её попросту не интересовало?
– Что скажешь?
Хаген криво улыбнулся, сообразив: детали поручения ему сообщат потом, лишь после того, как прозвучит короткое слово «да». Кто-то другой наверняка отверг бы подобную сделку с негодованием, но несостоявшийся убийца чувствовал: перечить той, кого наметил себе в жертвы, он не сумеет.
Почему? Он хотел бы знать…
– Слушаю и повинуюсь, Ваше Высочество.
Красивое лицо Ризель осталось бесстрастным, словно маска; принцесса как будто знала наперед, что он не станет сопротивляться. Пересмешник неожиданно вспомнил, какие противоречивые чувства испытал много лет назад, впервые услышав о цвете волос наследницы престола: оказывается, не он один получил от судьбы такой «подарочек»… но уж её-то точно никто из-за этого не бил, не называл тем словом, хуже которого просто ничего не может быть. «Я прав, Ваше Высочество? Жаль, мне никогда не хватит смелости об этом спросить вслух…» А ведь именно белые волосы и брови делали её прекрасной: на этаком фоне даже бледная кожа казалась темной, голубые глаза – огромными и светящимися. Красота Ризель была странной – она словно не принадлежала ни к земным детям, ни к небесным.
Принцесса смотрела на Хагена, почти не мигая, и он чувствовал себя стрелой, замершей в полете: тщательно продуманный план рухнул, ферзь превратился в пешку… что с того? Ему хотелось, чтобы это
