Норман очень хорошо чувствовал, когда «клиент» начинает «включать дурака», и это был именно тот случай. Пришлось слегка повысить голос.
— Мне не важно, известен он или нет. Я ищу его имя и адрес.
— Зачем он вам?
— Простите, мсье Пикар, но вам это знать не обязательно. Это тот случай, о котором говорят «меньше знаешь — крепче спишь».
— Простите, как вы сказали?
— Меньше знаешь — крепче спишь… Мсье Пикар, вы нормально себя чувствуете?
— Нет-нет, я в порядке … Просто, иногда давление скачет… Пью много кофе, наверное… Так ведь бывает, да?
По виду Пикара никак нельзя было сказать, что он в порядке. Похоже, он был на грани истерики, причем непонятно из-за чего.
— Конечно, бывает. Не надо нервничать. У вас какие-то проблемы с этим человеком?
— С кем?
— С дизайнером, который выполнял эскизы.
— Да нет, никаких проблем. Мне не очень понравилось то, что он нарисовал, только и всего. Мы расстались мирно, он даже немного на нас заработал. Видите ли, я не мог доказать, что эскизы не подойдут. Это интуитивно чувствуешь. Пришлось просто отказаться от его варианта, без объяснений, а за такой отказ в бизнесе надо платить. Камал сначала раскричался из-за этих несчастных трех тысяч евро, а потом вообразил, что я хочу у него за спиной продать кому-то права на брэнд. Это при том, что на эскизах вообще ни слова не было написано. Просто картинки и все.
— То есть, там что-то было нарисовано?
— Да. Рисунки, фотографии…
— Фотографии чего?
— Просто фотографии.
— Мсье Пикар, какой объект был сфотографирован.
— Объект? В каком смысле?
— То, на что направлен фотоаппарат, когда делается снимок, — сердито пояснил Норман. Он совершенно не понимал, чем так испуган «клиент», и это его раздражало.
— А… Ну… — пробормотал Пикар, — Это… Да, в общем, это был Собор Нотр-Дам.
— Весь собор или какой-то конкретный ракурс?
— Я не помню точно.
— Мсье Пикар, это важно. Представьте себе, что в здание такого размера, как Нотр-Дам, заложены взрывные устройства. Вы понимаете, что найти и обезвредить их несколько проще, зная, какие точки интересовали террористов?
— Взрывные устройства? Уверяю вас, это какая-то ошибка.
— Знаете, так все говорят, пока ничего не произошло. Так было и с вокзалом в Мадриде, и с лондонским метро… В общем, от нас требуют тщательно проверять любую информацию такого рода. Так какой ракурс собора снимал этот дизайнер? И как его зовут?
— Робер Лакомб. Он снимал основную галерею второго этажа.
— Ту, где химеры, правильно? — уточнил полковник.
— Да… Именно там… Где…
«Клиент» был бледен, как полотно. Было ясно, что еще пара вопросов на эту тему, и он грохнется в обморок.
— Мсье Пикар, может быть, вызвать врача?
— Нет, все нормально… Я же говорю, кофе… Давление…
— Не нервничайте, я уже ухожу. Вы очень помогли следствию, спасибо. На всякий случай, вот моя визитная карточка. Звоните в любое время…. Знаете, я попрошу вашу секретаршу принести вам что-нибудь от давления. С этим шутки плохи, я вам точно говорю.
— Да, конечно. Спасибо, офицер.
— Вам спасибо. Всего доброго, мсье Пикар.
У полковника Олле было весьма распространенное среди квалифицированных офицеров разведки качество: сходу запоминать надписи на разнообразных бумажках, лежащих на столе. Так, на столе у Пикара он «срисовал» визитку:
«Психоаналитический центр „Стабилитэ“. Доктор Рене Гранвальд. Высокоэффективная психологическая помощь в сложных жизненных ситуациях, при тревожных состояниях, нервных стрессах и семейных конфликтах. Конфиденциальность гарантируется».
Бизнес у психоаналитика, судя по всему, шел бойко. Приемная выглядела не хуже, чем холл в солидном банке, а девушка за компьютером могла бы запросто участвовать в конкурсе манекенщиц.
— Здравствуйте, мсье, — с дежурной улыбкой сказала она, — Чем я могу вам помочь?
— Я хотел бы побеседовать с Рене Гранвальдом.
— Вы договаривались с ним о встрече заранее?
— А это обязательно? — поинтересовался Норман.
— Видите ли мсье, — мягко пояснила девушка, — у доктора Гранвальда очень плотный график…
— То есть, он сейчас занят?
— Да, у него гость.
— Вы хотите сказать, пациент?
— Мы не употребляем слово «пациент», мсье. Психоаналитика — это не медицинская помощь, а психологическая поддержка для каждого, болен он или здоров. Вы не читали наш буклет?
— Увы.
— Вот, пожалуйста. Здесь вкратце написано о том, как психоанализ помогает людям. Надеюсь, вам это будет интересно. У каждого из нас есть какие-то проблемы, и, возможно, вы пришли именно туда, где вам помогут их решить.
Норман изобразил на лице немного растерянную улыбку и согласился:
— Скорее всего, это действительно так. Поэтому я и пришел.
— Вам кто-то нас порекомендовал?
— Да. Жан Пикар.
— Так вы — друг мсье Пикара?
— Скорее знакомый. Друг — это ведь более интимные отношения, не так ли?
— Да, конечно, безусловно, вы правы, мсье…
— Норман Олле.
— А я — Доминика Джинелли, ассистент доктора Гранвальда.
— Очень приятно. Мы с Жаном в каком-то смысле оказались товарищами по несчастью. Я имею в виду, эти страхи… Вы понимаете, Доминика?
— Вы имеете в виду ретроморфеофобию? Страх повторения ночного кошмара? — девушка подвинула к себе рабочий блокнот и стала что-то стенографировать.
Решив, что он на правильном пути, Норман снова согласился:
— Да, наверное, именно повторения. Я случайно упомянул об этом в разговоре, и Жану сразу стало нехорошо. Можете мне поверить, я не думал, что будет такая реакция.
— О чем вы упомянули?
— О том случае, связанном с его прошлой работой.
— Знаете, мсье Олле, лучше не трогать эту тему, пока мсье Пикар воспринимает ее так остро. Как он себя чувствует?
— Честно говоря, не очень. На всякий случай, я даже попросил его секретаршу найти что-нибудь успокаивающее.
Доминика кивнула, продолжая записывать.
— Мы не очень одобряем применение седативных средств, но в данном случае, вы поступили
