– И как называется ее лавка?
– «Лимонное дерево». А почему вы спрашиваете?
– Просто интересуюсь. – Реми пожала плечами, и тонкая ткань на мгновение натянулась на груди, подчеркнув соблазнительные округлости.
Коул отвел взгляд. Он не хотел этого замечать! Но… поделать с собой ничего не мог: Реми Жардин ему нравилась. Его тянуло к ней и когда они медленно брели по улицам, направляясь к ресторану, и еще раньше, как только она переступила порог его кабинета. Да что греха таить! Он уже полгода не может ее позабыть.
Однако Коул поспешно отогнал эти мысли.
– Я полагал, вы пригласили меня на ленч, чтобы обсудить какие-то дела, – чопорно произнес он, уставившись в тарелку.
– О нет! Я ничего такого не говорила! – не растерялась Реми. – Мне просто хотелось узнать вас поближе. – Она принялась за следующую устрицу. – Кстати, где вы раздобыли такую прекрасную гравюру?
Коул ответил после некоторого колебания:
– Месяц назад, когда я был в Лондоне, у меня выдалась пара свободных часов, и я зашел к «Кристи».
– К «Кристи»? А я там проходила практику, когда изучала французский фарфор восемнадцатого века, – обрадовалась Реми. – Интересно, они еще не избавились от Шакала?
– От кого? – недоуменно переспросил Коул.
– Ну… там работал совершенно невыносимый тип… разумеется, француз. Его звали Жак. Он обо всем судил с видом знатока. Обо всем на свете, представляете?! Мы его терпеть не могли и постоянно изводили беднягу. – Реми забавно подмигнула Коулу. – У этого Жака был очень странный смех… казалось, воет шакал. Так вот, мы из кожи вон вылезали, чтобы его рассмешить. Особенно если в салон приходил какой-нибудь важный клиент.
– Представляю, – кивнул Коул.
– Я не сомневалась, что вы меня поймете, – невозмутимо улыбнулась Реми. – А вы, значит, коллекционируете гравюры, посвященные спорту?
Коул вспомнил, как профессионально она оценила гравюру. Он бы легко нашел с ней общий язык, беседуя об искусстве, но… именно поэтому предпочел уклониться от серьезного разговора.
– Вряд ли по вашим меркам пять-шесть гравюр можно считать коллекцией.
– Вот как? А каковы, позвольте поинтересоваться, мои мерки? – Реми, похоже, позабавили его слова.
– Например, я уверен, что вы и ваши друзья коллекционируете не гравюры, а живопись. Я же не могу себе этого позволить.
Реми потупилась.
– Вы не очень высокого мнения о моем семействе и наших друзьях, не правда ли?
Он замялся, но потом решил рубить наотмашь:
– Честно говоря, да.
– Почему? – Реми задумчиво поглядела на Коула.
Доев креветочный коктейль, он отложил вилку и спокойно выдержал ее взгляд.
– Посмотрите, в каком жалком состоянии «Кресент Лайн», и вы найдете ответ на свой вопрос. Ваше семейство высосало из компании все соки, вы получали дивиденды, а фирма разорялась. Вы изымали средства из оборота, потому что пеклись только о себе, стремясь поддерживать привычный уровень жизни. На компанию вам было наплевать… пока не стало ясно, что она вот-вот обанкротится.
– Вы правы, – признала Реми. – Хотя могу сказать в наше оправдание: мы лишь недавно осознали серьезность ситуации.
– О да. Но, если бы вы, Реми, просмотрели финансовые отчеты и задали на совете директоров пару вопросов, вам, вероятно, многое стало бы ясно. Однако вы предпочитали не вникать и послушно ставили свою подпись под всеми подсунутыми вам бумагами.
– Да-да, конечно, – снова кивнула она, нисколько не обидевшись на его слова. – Но ведь я рассчитывала на специалистов. Я же не разбираюсь в экономике.
– Как совладелец компании, мисс Жардин, вы были обязаны вникнуть в ее дела. А вам больше нравилось торчать в музее.
На щеках Реми появились озорные ямочки.
– Между прочим, ваши слова можно расценить как предложение работать на компанию. Хотя, насколько я понимаю, у вас ничего такого и в мыслях не было. Вы же не одобряете, когда людей пристраивают на теплые местечки только потому, что они чьи-то родственники, правда?
Появление официанта избавило Коула от необходимости продолжать неприятный разговор.
– И знаете, что еще меня удивляет? – сказала Реми, когда Джозеф удалился. – Я никак не могу понять, почему вы согласились на этот пост? Дела компании плохи, вы нас не любите. Зачем было становиться директором?
– Все очень просто. Вы – вернее, ваша компания – приняли мои условия.
– Ясно. – Реми немного помолчала, раздумывая. – А условия следующие: вы получаете полный контроль над компанией, ваши решения считаются окончательными, одобрения совета директоров не требуется. Если
